Когда Таров вошел в кабинет Барникова, он сидел за письменным столом сильно ссутулившись и уткнувшись лицом в бумаги (виной тому была его сильная близорукость и принципиальное нежелание носить очки). В кабинете, как и три часа назад, когда Таров заходил к нему в первый раз в этот день, было накурено. На столе лежала раскрытая пачка «Беломорканала», а во рту Барников держал дымящуюся папиросу и, попыхивая ею, еще больше щурился от попадавшего в глаза дыма.
Предложив Тарову сесть, Барников, продолжая изучать какой-то документ, делал на его полях пометки красным карандашом. Закончив чтение, он не спеша положил бумагу в зеленую папку с грифом «Весьма срочно», затем, выпрямившись и откинувшись на спинку кресла, погасил папиросу, бросил окурок в пепельницу и, посмотрев на Тарова, спросил:
— Ну, как самочувствие?
— Спасибо, Владимир Яковлевич. Все нормально.
— А настроение?
— Вполне рабочее.
— Хорошо. Тогда, не теряя времени, приступим к делу. Читай!
Таров прочел:
«28 января 1942 года радионаблюдением была зафиксирована учебная связь тренировочного характера германских агентурных станций позывными «АОУ» — «ГСЛ» между Брянском и Орлом.
8 февраля с. г. эта связь прекратилась, а начиная с 9 февраля Брянск позывными «ФНГ» начал вызывать радиостанцию «ДАТ». Связь Брянска со станцией «ДАТ» была установлена 12 февраля в 11.45. 13 февраля работа станции «ДАТ» по связи с немецким радиоцентром в Брянске повторилась в 11.30 и в 17.00.
По пеленгаторным данным местонахождение станции «ДАТ» определено в районе Козельск, Белев, Болхов, Мещовск, Киров».
— Ясно? — спросил Барников, когда Таров возвратил документ, и, не дав ему высказаться, продолжал: — По почерку работы вражеских агентов радиоспециалисты определили, что именно радиоточка, проводившая тренировочные связи с двадцать восьмого января по восьмое февраля из Орла с радиоцентром немецкой разведки в Брянске появилась сейчас в тылу Красной Армии, с позывными корреспондента «ДАТ». Это дает основание считать, что до восьмого февраля агенты проходили подготовку, а заброска их в тыл Красной Армии была осуществлена в промежутке между девятым и двенадцатым февраля. Если это так, то сильно напакостить нам они еще не успели. Однако медлить с их ликвидацией нельзя. Наша задача — не дать им развернуться и как можно быстрее обезопасить тыл частей Красной Армии в том районе.
В это время зазвонил телефон. Барников снял трубку и, послушав одну-две минуты, возмущенно сказал:
— Николай Васильевич, сколько можно рассуждать! Работу надо завершить сегодня, и никаких отсрочек. Ясно? Ну все.