Вернувшись в потайную комнату, Эгути увидел разрумянившееся лицо маленькой девушки. Электрическое одеяло было включено на низкую температуру, видимо, девушку согревала ее молодость. Старик прижался к ней, чтобы согреться. Грудь девушки поднялась от тепла, раскрытые ступни ног лежали на татами.
— Простудишься, — сказал старый Эгути и ощутил их огромную разницу в возрасте. Взять бы эту маленькую теплую девочку и спрятать ее внутри себя.
Утром Эгути обратился к женщине, подававшей ему завтрак:
— Ты слышала, как я звонил ночью? Хотел попросить такое же лекарство, какое дали девушке. Чтобы заснуть ее сном.
— Это запрещено. Прежде всего, это небезопасно для старых людей.
— У меня здоровое сердце, так что бояться нечего. Да я бы и не прочь заснуть и не проснуться.
— Вы у нас только третий раз, а уже высказали столько капризов.
— А какой наибольший каприз можно себе позволить в этом доме?
Женщина неприязненно посмотрела на старого Эгути и слегка улыбнулась.
С потемневшего еще утром зимнего неба к вечеру начал падать мелкий холодный дождь. Потом дождь перешел в мокрый снег: старый Эгути заметил это, войдя в ворота дома «спящих красавиц». Все та же женщина тихонько притворила за ним калитку и повернула ключ. При слабом свете электрического фонарика, которым женщина освещала дорожку, Эгути разглядел что-то белое среди капель дождя. Белые хлопья казались совсем рыхлыми и мягкими. Они таяли, едва упав на камни дорожки.
— Камни мокрые, осторожней, пожалуйста, — предупредила женщина; одной рукой она держала над головой Эгути зонтик, а другой намеревалась взять старика под руку. Даже сквозь перчатку он ощутил тепло ее руки, и почему-то ему стало неприятно.
— Ничего, я сам, — Эгути оттолкнул ее руку. — Я еще не так стар, чтобы меня вели под руку.
— Камни скользкие, — повторила женщина. На дорожке лежали несметенные опавшие листья клена. Некоторые из них сморщились, выцвели и влажно блестели.
— А что, сюда приходят и такие дряхлые, полупарализованные старики, что тебе приходится вести их под руку или даже нести на руках? — спросил ее Эгути.
— О других гостях расспрашивать не положено.
— Для таких стариков начавшаяся зима опасное время. Что если случится удар или сердечный приступ?
— Если произойдет что-нибудь подобное, нашему дому придет конец. А для клиента это будет, я думаю, приятнейшая смерть, — с холодной усмешкой ответила женщина.
— Тогда уж тебе так просто не отделаться.
— Уж это точно, — лицо женщины осталось совершенно невозмутимым.
В комнате на втором этаже все было по-прежнему. Только в токонома вместо картины горного селения в кленовых листьях, как и следовало ожидать, теперь висел зимний пейзаж. Тоже, без сомнения, репродукция.