Расписав поминутно: что, в какой последовательности и когда действует каждый из нас, на что ушло порядка часа, мы, наконец, пожелав друг другу покойной ночи и удачи, разошлись да утра. Время сбора для начала долгожданной операции было определено на 5-ть утра, а место – уже традиционно – у ворот кузницы.
Кузьмич был в явно хорошем расположении духа и всю дорогу до дома иронизировал по-поводу происхождения моего тщательно замаскированного бланша под глазом. Впрочем, из его уст это, как всегда, звучало по-доброму и, как мне казалось, без какой-либо задней мысли; также он допытывался, не пойду ли я снова осматривать местные красоты и достопримечательности, настойчиво предлагая на всякий случай взять фонарик или себя в гиды; и так далее и тому подобное. Я как мог, пытался то же отшучиваться, но по существу – не знал, что ответить, так как впопыхах утреннего расставания с Наденькой мы не договорились о планах на вечер интуитивно понимая, что она попросту не может не состояться после всего того что с нами произошло минувшей ночью.
Так, переливая из пустого в порожние шутки да прибаутки, мы почти дошли до дома егеря, как неожиданно, во всяком случае, для меня, дорогу нам перегодил председатель, подвижное лице которого выражало плохо скрываемое волнение.
– Борь, ты что ли?! – прищурился в сгущающиеся августовские сумерки Кузьмич.
– Я, Иван Кузьмич…кто ж еще…- смутился председатель, стараясь не глядеть нам в глаза, виновато перетаптываясь на месте, чем изрядно удивил егеря, видевшего его таким едва не первый раз с момента избрания на руководящую должность.
– А я думал чёрт какой из кустов вышел…тёмно уже, – по инерции продолжал шутить лесник, – ты так гуляешь или по делу пересёкся?
– Да мне вот с Федором Фомичем потолковать надо…- запнулся он, -…с глазу на глаз…
– Эвано что, – насторожился егерь, – с чего вдруг: ты ему кум, сват аль родной брат; один глаз уже отсвечивает, не твоя ли работа? – показал он сначала пальцем на мои чёрные очки, а потом, спрятав его в кулак, укоризненно и явно недружелюбно обратился к Борису.
– Кузьмич, ну что ты на него набросился: я ж тебе сказал, что на пенёк напоролся, а человеку может действительно что-то от меня важное надо, – сказал я машинально, что бы хоть как-то разрядить накаляющуюся по неизвестной для меня причине обстановку, слабо соображая, о чем собственно вообще идёт речь.
– Что ему надо я тебе, Федь, уже говорил, так что пущай лучше колесует от греха подальше. Я не погляжу что ты, Борис, в должности – окрещу вон скамейкой – мало не покажется, сам знаешь – за мной не заржавеет! – уже не на шутку заводился егерь.