Лишь одно меня утешало в сложившейся ситуации: благодаря тому, что я, предусмотрительно, используя достижения нашей цивилизации, втайне от Ломакина значительно снизил шум лопастей и мотора вертолёта, ибо в противном случае вся операция провалилась бы в тартарары по причине массового «паломничества» народонаселения деревни к самодельному летающему чуду.
Только мы с многодетным отцом было собрались передохнуть от трудов праведных, спровадив за ворота разношёрстную группу возбуждённых свидетелей торжества разума, бурно обсуждающих меж собой перипетии произошедшего, как ворота кузницы вновь распахнулись и пред нами, как три тополя на Плющихе предстали Кузьмич и два чудо-богатыря – братья Удальцовы. Как и ранее, эстетически егерь явно выпадал из статного ряда, находясь между близнецами посередине, но держался как всегда, уверенно и снисходительно по отношению к ним, как строгий дед к любимым внукам и психологически картины не портил.
– Ну, всё ли гениальные инженеры-конструкторы в порядке, не случилось ли чего, а то на вас родимых смотреть больно: помятые какие-то, будто с похмелья!? – по-армейски бодро спросил Кузьмич, хитро переглядываясь с братьями, как бы иронизируя, мол, глядите: выдохлась наука, слабовата супротив нас.
– Не боись, Кузьмич, всё в порядке – аппарат, как ступа с бабой Ягой летает – куда захочешь, ухайдохались только порядком: так что твоя харловка сейчас действительно не помешала бы, а Фёдор Фомич? – подмигнул мне Ломакин так, что бы все и в особенности егерь это обязательно увидели.
– Ишь чего ты Петь, захотел, а впрочем… – тут Кузьмич непроизвольно зачесал нос, – как начальство скажет, – и все восемь неравнодушных глаз впились в меня, словно стрелы в мишень.
Осмелюсь признаться, что, я оказался в весьма щекотливом положении: судите сами. Согласно местным традициям – обмыть успех того или иного успешного события, (как впрочем и – неудачного: так сказать – уже с горя) – дело без кавычек – святое, но с другой стороны завтра предстоял решающий день операции по спасению «малютки» и я не имел права рисковать всей миссией в связи с неминуемым похмельем. Скажу лишь, не без ложной скромности, что мне пришлось приложить немало интеллектуальных усилий, что бы в течении минут пяти аргументировано и без обид убедить товарищей перенести празднование ввода в эксплуатацию вертолёта на завтра и заодно совместить его с окончанием крайне важного государственного задания – извлечением секретного аппарата из грунта Земли на свет Божий. Хотя…если уж говорить совсем на чистоту, то полагаю, что стоило бы в свою очередь кому-нибудь более или менее обоснованно мне возразить, то я бы не устоял – и согласился бы посредством алкоголя снять накопившиеся за чрезвычайно бурные сутки усталость и эмоциональное перенапряжение, даже не смотря неминуемые негативные последствия. Но по счастью друзья, несмотря на трудно скрываемое разочарование, вежливо промолчали и мы, каждый по своему перекурив, приступили к уточнению завтрашних действий согласно ранее утверждённому плану.