— У всех мужчин, с которыми видели Ирину, есть алиби? — деловито поинтересовалась Лена.
— Не было преступления, не надо и алиби. Ведь не доказан факт, что с этой женщиной что-то случилось. О каком алиби может идти речь? Чтобы иметь алиби на момент совершения преступления, надо знать время совершения преступления и было ли оно вообще совершено! — выдал Раду длинную фразу и сам задумался над тем, правильно ли произнес ее, ведь говорил на неродном ему языке, а просто стараясь донести главную мысль до собеседников.
Собеседники тем не менее его поняли и погрузились в мрачное раздумье.
— Что нам делать? — первой подала голос Лена. — Что мы скажем ее матери? Ведь не вам предстоит смотреть ей в глаза.
— А что я могу? — развел руками Раду. — Мы ищем. Как будто у вас в России нет нераскрытых преступлений, — намекнул следователь на то, что исчезновение Иры, скорее всего, останется «висяком» в послужном списке румынской полиции. — Так что зря вы за ней приехали, все равно мне ничем не помогли. Возвращайтесь в Москву.
— У нас оплачен номер в отеле, и мы сами решим, когда вернуться домой, — ответил Никита.
— Можете пообщаться с вашим соотечественником, директором музея восковых фигур, — напоследок посоветовал Раду, снова принимая задумчивый вид.
— Рекомендуете?
— Рекомендую. Если честно, не нравится мне этот музей. А я не могу даже взять разрешение на обыск. Нет видимой причины, понимаете?
— Понимаем, — кивнула Лена и про себя подумала, что Раду Мазаре пальцем о палец не ударит ради русской туристки, зато с большим удовольствием повесит все на другого русского, не угодившего ему тем, что имеет хорошие деньги от своего музея.
— Что будем делать? — этот вопрос Лена задала Никите уже на выходе из полицейского участка.
— Что-то мне подсказывает, что Иру он не найдет, — ответил тот.
— А мне кажется, что он особо и не искал. «Нет преступления, нет алиби…» — передразнила она местного полицейского. — Мы должны поискать Иру сами. И первое, с чего мы начнем, это пообщаемся со словоохотливой Маргаритой. Нажмем на нее и выясним, что ей говорила Ира и с кем она встречалась.
— Хорошо, — согласился Никита, пожимая плечами. — Все равно нам терять нечего, а делать что-то надо.
Лена взяла его под руку, и они, решив прогуляться пешком, поступью старой супружеской пары пошли вдоль парка по вьющейся на склоне горной дороге, постепенно поднимаясь к своему отелю. Воздух в горах был исключительно чистый и свежий. Народу на улицах, в придорожных кафе и магазинах было немного, и Лена с Никитой посидели в одном из ресторанчиков, перекусив пиццей и кофе. Румыны представляли себе пиццу явно по-своему, позаимствовав у итальянцев только название. Если темпераментные итальянцы пытались поразить воображение клиентов тонким, невесомым тестом и вкусной, изобилующей ингредиентами начинкой, то румыны выпекали толстую сдобную лепешку, на которой посередине скромно были утоплены несколько кусочков обычной колбасы и пара колечек репчатого лука с шелухой. Хлеб был неплохой, но пиццей сие произведение местного пекарского искусства невозможно было назвать даже с большой натяжкой. Зато кофе Лену и Никиту порадовал — он был налит в довольно вместительные чашки (а не в «наперсток», как в некоторых других странах, к чему русские не приучены) и был достаточно крепкий и горячий. Вдоволь наевшись хлеба, добровольные сыщики двинулись дальше, купив в придорожном кафе бутылку вина семилетней выдержки.