Жюль Верн. «Пятнадцатилетний капитан»
В далеком детстве Анатолий Карачинский, как и все дети, отсидел за партой в школе положенное время, «особенно не напрягался и учился хорошо. Занимался спортом», но бредил всякими путешествиями, читал книжки Жюля Верна «Пятнадцатилетний капитан» и Луи Буссенара «Капитан Сорвиголова»[126].
Напомню читателю, что советская цензура пропустила эти романы, не усмотрев в них крамолы, хотя там описывался суровый бизнес: «Черный товар», а также слоновая кость и ткани обменивались на простые денежные единицы – бусы, «фабрикующиеся в Венеции: молочно-белые бусы – “качоколо”, черные – “бубулу” и розовые “сикундерече”. Обычная мера этих бус – “фразилах” – весит семьдесят фунтов. Ожерелье из десяти рядов бисера, или “хете”, дважды обвивавшее шею, называлось “фундо”. Фундо – это целый капитал»[127]. Капитаном корабля, пусть не пятнадцатилетним, Анатолий все-таки стал, но тогда любовь к чтению подсказала ему выбор занятия, закалившего характер и выковавшего волю к победе. «Родители меня подговаривали идти плавать, я сходил пару раз на тренировку, но мне не понравилось, – пояснил он мне при встрече. – Но я же гедонист: прочитал в третьем классе “Три мушкетера” и решил заняться фехтованием». Уточню для непосвященных: стал Анатолий заниматься не просто фехтованием, а самой сложной областью – рапирой. «Вот спорт, конечно, много дал, – объяснил он. – Почти профессионально занимался фехтованием. Я в четвертом классе пришел в фехтование и с трудом на втором курсе из него сбежал. Что такое профессиональный спорт – пахота и пахота! Правда, видели мир, ездили по всей стране на соревнования, видели разных людей. Что такое сборы – среда, жесткая. Как любая детская среда».
Итог занятий спортом впечатляет – член сборной Москвы и сборной России, кандидат в мастера спорта. «Тогда под конец в спорте все было на автомате, – убеждает он меня. – Мы это делали с удовольствием. Не было никакого напряга». Я тоже занимался серьезным спортом и не верю в то, что не было «никакого напряга», но слова об «удовольствии» подтверждаю.
Глосса о пахоте
Всю жизнь каждый день, в восьмом классе уже, на тренировку ездил. Садишься на «Измайловской» – в Лужниках выходишь. Времена какие были: спокойно в Лужниках ходили. Там была Школа высшего спортивного мастерства. Как-то легко все выходило. Тренер, женщина спокойная. Может быть, не самый лучший тренер. Вообще, этот спорт профессиональный, особенно сборы – это пахота, кроссы по 20 километров, еще чего-то. С детства на этих сборах ко всему привыкаешь.