Да, наверно, эта способность, вместе со всем прочим в нём, на его душевной болезни зиждилась, как на цельнолитом фундаменте, но это в данном случае несущественно. Многие учёные и врачи считают, что само состояние влюблённости есть болезненное состояние души и тела, а не нормальное. И отсюда следует, что влюблённость Шизофреника в девку Зару мало чем отличалась от влюблённости кого-нибудь другого в какую-нибудь другую девку, допустим — чтоб далеко не ходить — того же Ромео в ту же Джульетту. А раз так, дверь Бориске открыл не сын его, который бегал в это время по городу трусцой с прутиком, дверь открыла незнакомая девица слегка проституточьего вида и племени. Не говоря уже о том, что полуодетая и полупричёсанная. Видно, спала после обеда или завтрака.
— Чего надо? — спросила девица. — Здрасьте.
— Мне сына моего надо, — сказал Бориска вызывающе. И подвинул на всякий случай вперёд свой чемодан, чтобы у девицы не было возможности и соблазна дверь захлопнуть.
— Сына? — удивилась девица. — А я думала, у него нет никого родных.
— Есть, — сказал Бориска. — Так где он, мой сын?
— Бегает ваш сын, — сказала девица, — с прутиком трусцой. Могли бы и знать об этой его придури, в смысле… особенности. Если вы отец.
— Я отец, — сказал Бориска, — и я знаю. А ты кто?
— Я Зара, — сказала Зара, — входите.
Бориска вошёл. И внутри ему не понравилось ещё больше, чем снаружи. Снаружи Бориске не понравились хамские архитектурные изменения, произошедшие с родным городом всего за четырнадцать месяцев его отсутствия, а внутри, в квартире, ему не понравилось всё. Вплоть до чистоты и порядка. Потому что он сразу понял — эта девка сюда не в гости пришла или как-то ещё, она здесь живёт и хозяйничает по-домашнему. На постоянной, как говорится, основе. Естественно, Бориска заподозрил что-то нехорошее и, возможно, самое нехорошее. Он же не мог знать, что Заре в один прекрасный день, а именно в день знакомства с его сыном Шизофреником стало просто некуда идти.
При этом Зара всё равно считала, что она ещё в крупном выигрыше пребывает. Ей, и правда, фортуна улыбнулась во весь свой зубастый рот. И милостиво оставила в живых. А всех, кто остался сидеть за столиком с Вовой Школьником, и кто хохотал ей в спину гомерически, не оставила. Их вместе с Вовой, заодно, порешил из автоматического оружия какой-то киллер без страха и упрёка. Вошёл в кафе «Алабама» через пятнадцать минут после ухода Зары на задание и всех, кто сидел с Вовой, израсходовал к такой-то матери в упор. Израсходовал, положил автомат на стол и ушёл как ни в чём не бывало. Пока посетители и администрация кафе пребывали в шоке и ступоре, и не могли прийти в себя, чтоб закричать.