– Старо!..
– Зачем над людьми издеваешься!..
– Его бы на их место!..
Где-то высоко-высоко за облаками бесконечно-одиноко звучит труба Майлса Дэвиса.
От живого коридора отделяется плащ. Я узнаю его. Это начальник отдела, в котором я работаю.
– Как же так? – говорит он. – Вы уходите от нас, можно сказать, навсегда и оставляете нашу стенгазету без юмора? Может, придумаете что-нибудь на ходу?
И он протягивает мне стенную газету нашего предприятия.
«Вот уж много лет подряд наш директор бюрократ», – пишу я ему в «Уголке для юмора».
– Вот здорово! – кричит он, размахивая стенгазетой. – Ну, пригвоздил!
Поднимается невообразимый галдеж. У всех в руках появляются стенгазеты.
– И нам тоже!.. И нам тоже напиши! – несется со всех сторон.
– Я не знаю, что кому надо! – пытаюсь отбиться я.
– То же самое!.. То же самое!..
Все наперебой протягивают мне стенгазеты. Глаза горят... И я всем пишу: «Вот уж много лет подряд наш директор бюрократ!»
И все довольны. И всем подошло... Я никогда раньше не знал, что каждый человек – редактор стенной газеты...
– И мне напиши, – не оборачиваясь, протягивает мне стенгазету затылок. – Я тоже редактор... У нас тоже много лет подряд...
Его газета называется «С плеч долой!».
Я пишу ему то же самое. И он тоже остается доволен. Я это вижу по затылку.
Где-то высоко-высоко за облаками бесконечно-одиноко звучит труба Майлса Дэвиса. Только это не труба. Это пионерский горн.
«Вставай, вставай, дружок, с постели на горшок!» – поет пионерский горн...
На перроне очень много детей и еще больше родителей. Я стою среди четырех вожатых. Затылок, два профиля. А на четвертого не хочу смотреть. Суконные штанишки на бретельках больно врезаются мне в пах.
А вот моя мать и мой отец. Их уже давно-давно нет.
– Он очень нервный мальчик, – говорит мать затылку и добавляет шепотом: – У него случается ночное недержание...
Но все всё слышат и, покатываясь от смеха, указывают на меня пальцами...
– Возьми на дорожку, – сует мне отец кулек со сливочным печеньем и целует меня.
– Бывают в жизни огорченья! Заместо хлеба ешь печенье! – кричу я на весь перрон.
Все умирают со смеху.
– Умница! – говорит затылок. – Будешь у нас в самодеятельности...
«Бери ложку, бери хлеб и садися за обед», – поет пионерский горн.
А мы все идем, идем, идем...
Все босиком, в одних трусах... Пахнет соснами... Мы играли в казаки-разбойники, и меня поймали...
Четверо казаков ведут меня на допрос. Затылок, два профиля. А задний – предатель. Предал за порцию компота. Он сказал им, где я прячусь. Вокруг ребятня. «Разбойника поймали!.. Разбойника поймали!..»