В половине двенадцатого вся техника, не сговариваясь, столпилась в торце взлетной полосы, неподалеку от домика боевого дежурства. Умолкли моторы. Люди зашли в помещение перекурить и обогреться. Только ли затем зашли они в тепло и уют?
У телефонного пульта сидит бывалый сержант. На груди ослепительный ряд значков. Первый класс и все такое прочее. Сержант улыбается, кричит кому-то в трубку поздравления. У потолка, поперек помещения, две нитки с самодельными флажками, казенная люстра разрисована красками. В углу, возле работающего телевизора, небольшая нарядная елка. По телевизору транслируют концерт. Возле него — десяток солдат, техников и летчиков. Сидят плотной кучкой, приобщаются к искусству. Через приоткрытую дверь комнаты отдыха летчиков видны висящие на стене зеленые высотные костюмы с сотней шнурков, сверкающие шлемы и гофрированные трубки, чей-то планшет…
А сержант все кричит поздравления. Летчик в кожаных бочонках-унтах забирает у него трубку.
— Хватит, Сергеев. А то у тебя родни — весь полк.
«А что, это идея, — думает, глядя на телефон, лейтенант Скворцов, — вот забью очередь за пилотом и позвоню соседу. Пусть позовет Валю. Она у них. Так договаривались».
Так он думает, а вокруг оживленные голоса людей. Может быть, чуточку громче, чем в обычные дни. Только мужские голоса. Мужское братство.
Возле ног трется большой сытый кот, которому живется лучше всех котов на свете. Питается по летной норме и мышей не ловит. Как сказал кто-то из шутников, прикрывается от работы боевым дежурством.
— А, Рыжий, здорово! — нагибается лейтенант и гладит кота по шелковой шерсти.
— Товарищ лейтенант, а помните, как он летом помог? — спрашивает чумазый Шота Гургенадзе, показывая на кота и тоже присаживаясь на корточки рядом со Скворцовым. Оба смеются.
Было дело: связистам требовалось под рулежной дорожкой в специальную трубу протянуть провода связи. Поехали за мотком жесткой проволоки, чтобы с ее помощью все сделать. А тут этот самый кот Рыжий явился собственной персоной. Ходит возле солдат, в трубу, как порядочный, заглядывает. Сочувствует. Вот тут, кажется, Оноприенко и нашел Рыжему работу. Привязал к хвосту бечевку и загнал в трубу. Все учел, даже ветер. Поджег ветошь — и к трубе. А Рыжий не дурак, дым нюхать не стал и мигом вылетел из трубы на ту сторону рулежной дорожки, где его и поймали. Немного обиделся, что за хвостом веревка тянется, но зато помог связистам протянуть линию.
…К телефону подошел сосед по квартире.
— Спасибо, и тебя также. Что? Нельзя выбраться. Ну давай позже… А ее нет. Не пошла. Дома сидит. Сейчас я, подожди, а то семь минут осталось.