— На четвертом.
— Вы выпили?
— Да.
— И обедали?
— Да.
— А потом вы почувствовали, что слегка опьянели?
— Не так уж слегка.
— Вы были пьяны?
— Да, пьян. Потом я заснул за столом.
— Что еще вы помните?
— Я смутно помню, как меня укладывали в постель.
— Кто это делал?
— Джесон и Миллисент, то есть мистер и миссис Кенделл, с помощью мисс Харпер. Последнее, что я помню: они сняли с меня ботинки. Потом меня разбудили громкие, возбужденные голоса, и я взглянул на часы.
— Вы были еще пьяны?
— Нет, я уже проспался. Только голова была еще тяжелой.
— В это время мисс Харпер уже вернулась домой?
— Да.
— А потом вы позвонили ветеринару доктору Коллисон?
— Я не стал для этого задерживаться, а попросил других позвонить ей и сказать, что я еду, а сам в этот момент уже бежал к своей машине.
У Мейсона вопросов больше не было. Вдруг Лоретта Харпер вскочила со своего места в зале:
— Скажи им правду, Франк! — закричала она. — Хватит выгораживать ее! Мистер Мейсон, спросите его, что он говорил доктору Коллисон. Он…
Судья стукнул молотком по столу:
— Мисс Харпер, выйдите вперед!
Кипя от возмущения, Лоретта повиновалась.
— Вы знаете, что не имеете права вставать и выкрикивать замечания? спросил ее Эрвуд.
— Я не смогла удержаться, Ваша честь. Он все еще старается скрыть факты, все еще пытается выгородить ее. Он слышал…
— Подождите, — оборвал судья ее слова, — все должно идти по порядку. Мисс Харпер, меня совершенно не интересуют ваши замечания. Если вам точно известно что-либо, это одно, но реплики с места во внимание не принимаются. А сейчас вы признаетесь виновной в неуважении к суду, выраженном в попытке прервать течение дела и в неподобающем поведении. Размер и форму наказания суд установит позднее. Вам ясно?
— Да, сэр.
— Обращайтесь ко мне «Ваша честь».
— Да, Ваша честь.
— Хорошо, а теперь садитесь на место и молчите.
Он сердито обратился к Франку Ферни:
— Мистер Ферни, вспомните, что вы принесли присягу и обязались говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. А вы все время выставляете себя в самом неблагоприятном свете не только своими путаными показаниями, но и той манерой, в которой вы их даете. Учтите, что терпение суда в отношении вас уже истощилось. Теперь отвечайте: есть ли еще что-нибудь, что вам точно известно и может пролить какой-либо свет на данное дело?
Ферни опустил глаза.
— Да или нет? — настаивал судья.
— Да, — сказал Ферни.
— Ну и что же это? — резко спросил Эрвуд.
— Когда мы уже уезжали с территории Бордена, мне кажется, что я услышал… конечно, я могу и ошибаться по этому поводу, но я…