– Я ничего не имею против, – сказала она и попросила монаха: – А теперь расскажите про ваше духовное путешествие.
Они снова пошли, на этот раз вниз, удаляясь от монастыря.
– С раннего детства я знал, что не такой, как все, – начал брат Тимофей и тотчас же громко рассмеялся. – Каждый раз, говоря это, чувствую себя так, будто сказал, что я голубой. Но я не такой, как все, в другом смысле. Мало кто в девять лет слышит призыв Господа посвятить всю свою жизнь служению Ему.
Гери молча посмотрела на него, вспомнила себя в девять лет и снова почувствовала себя дома.
***
25 февраля 2006 года, 17.27
Поместье Лиллистра, остров Транхольмен
Стокгольм, Швеция
«Хороший сегодня день», – подумал Эрик Карлсон, выключая любительский радиопередатчик.
Тощий, пяти футов и трех дюймов роста, он словно подрос и окреп, приближаясь вразвалочку к большой карте мира, занимающей всю стену его спальни. Воткнув булавку с зеленой головкой в крошечный островок, затерявшийся в южной части Тихого океана, Эрик отступил назад и гордо любовался своей работой.
С тех самых пор как он услышал о далекой американской военной базе на атолле Джонстон и связисте-радиолюбителе, который на ней служил, ему хотелось установить с ним контакт. Наконец-то он получит драгоценную карточку-квитанцию, подтверждающую, что у него состоялся радиоразговор с оператором.
Да, день был хороший. Нет, просто замечательный! Сегодня вечером у тринадцатилетнего Эрика состоится еженедельный сеанс радиосвязи с его отцом доктором Дэвидом Карлсоном, профессором электротехники Университета штата Оклахома. Это профессор Карлсон познакомил сына с любительским радио и помог подготовиться к экзаменам, необходимым для получения лицензии. Двойное гражданство – американское и шведское – давало Эрику возможность получить лицензию в обеих странах, и он предпочел сделать это в Соединенных Штатах.
Эрик сдал экзамены два года назад, когда гостил у отца в Сиэтле, штат Вашингтон. Он поразил всех, получив высший из возможных уровней. Теперь это был его единственный способ поддерживать связь с отцом, живущим отдельно. Мама совсем не обрадовалась бы этому, но она ничего не узнает!
День стал бы еще лучше, если бы чуть потеплело и можно было бы выйти на улицу.
Эрик почти не видел поместье, в котором теперь жил. Пять месяцев назад его посадили на борт маленькой яхты, которая покинула Стокгольм и пересекла пролив Лилла-Вартан. Однако всю недолгую дорогу мальчишку держали в каюте, и он почти ничего не увидел. После короткой прогулки пешком от причала по дорожке, обсаженной березами, пылающими красками поздней осени, Эрик попал в изящный двухэтажный особняк, обнесенный каменной стеной. Его новый дом. Вскоре ударили морозы, выпал снег, и дом, по сути дела, превратился в тюрьму.