Кристина любила Альберта.
И это все меняло.
«Какого же черта она встречалась с Джимом? — Спенсер прижал ладони к зеркалу. — Если Альберт и Кристина хотели быть вместе и если Джим был привязан к Конни, почему, черт возьми, они играли в эту дурацкую игру, как в мюзиклах?»
Головная боль начала Спенсеру надоедать. Почему, почему, почему? Вопросы, одни вопросы. А как тогда быть с заявлением «Не сошлись характерами»? Или это было только с одной стороны? Может быть, Альберт не врет? Может быть, они действительно были только добрыми друзьями?
И он отказывается от ее денег. Она оставила их ему, а также своему парню и девушке, которая была ее лучшей подругой. Почему же Альберт не берет ее деньги? Это же очевидно, что он не хочет их брать.
Скоро Спенсер услышал слова Джима Шоу:
— Это хорошая мысль, Альберт. Насчет «Красных листьев». Это будет для них отличный подарок.
— Да, — сказал Альберт. — Кристина как-то упоминала, что они хотят сделать ремонт и все обновить. У них ведь только несколько палат наверху, и они переполнены. С этими деньгами они смогут построить еще один корпус.
— За девять миллионов долларов? — воскликнула Конни. — И не один корпус.
— Да, это отличная идея, — согласился Джим. — Но почему Кристина сама не додумалась до этого?
— Потому что мы ей были ближе, и она заботилась о нас больше, чем о «Красных листьях», — сказала Конни. — Но вы правы. Мы должны отдать деньги им. Кто там всем руководит?
— Я не помню, — сказал Альберт. — Я напишу им письмо, а когда деньги можно будет получить, пошлю чек. Они будут счастливы.
— А ты? — мягко спросила Конни. — Ты будешь счастлив?
Спенсер не видел лица Альберта, но он видел лицо Конни.
— Конечно. Ее нет. Она умерла. Если я возьму ее деньги, она все равно не вернется. Разве не так?
— Ты бы хотел вернуть ее, Альберт? — спросила Конни, и снова Спенсер не мог определить точно, что там написано на ее лице. Расшифровать это можно было как нечто среднее между очень сильной любовью и не менее острым страданием.
— Я опечален, что она ушла, от нас, — сказал Альберт. — Ты, должно быть, тоже.
— Не говори ей, что она должна чувствовать по поводу этой утраты, — бросил Джим. — Что ты понимаешь в ее чувствах? Для тебя ведь все кругом только черно-белое.
— Как, черт возьми, следует понимать эти слова, приятель? — спросил Альберт и раздраженно рассмеялся. В первый раз Спенсер увидел, что Альберт вышел из состояния безразличия. — Во-первых, это чушь, что для меня картина мира черно-белая, а во-вторых, что чувствует Конни, какие она испытывает чувства по поводу этой утраты, не твоя забота. Понял?