Новый мир, 2000 № 06 (Журнал «Новый мир») - страница 120

На первую страницу

Мы с Леной как на свет родились: будто второе дыхание открылось.

— Едем к морю! Завтра же! Все к черту!

Чтоб раньше мы вот так сорвались и уехали? Боже, как хотелось жить!

Хотя, если подумать, что изменилось? Мы стали бессмертными? Теперь я даже не могу быть уверен, что доживу до той даты, которая мне предназначалась. Не говоря уж о восьмидесяти четырех годах Сонечки. Но отчего вдруг такая легкость? Откуда?


Мельник Ярослав Иосифович родился в 1959 году на Украине. Закончил Львовский университет и аспирантуру Литературного института им. А. М. Горького. Прозу печатал в «Литературной газете», «Литературной учебе», других изданиях. В «Новом мире» выступал как критик. Живет в Литве.

Евгений Карасев

Человек на обочине

* * *
В небольшой церкви, пустой и гулкой,
над гробом сына, еще салаги,
в голос рыдает женщина:
«Кровиночка моя, ты чище гуленьки…
Дитятко мое, ты сродни ангелу…»
Парнишку убили сорванцы-ровесники —
лежащему ногами переломали все кости. Безутешная, обращаясь к Царю Небесному,
исходит слезами:
«Вседержитель, Ты сам Отец!
Ты знаешь, как потерять рожоного! Верни мне его, Господи!» В храме стенало, вопило материнское горе;
оно готово было отдать сгибнувшему
сердце, душу, принять на себя удары тех злобных сапог. Мне казалось, эту боль я услышал бы
и среди нескончаемых миров, во вселенском хоре. Почему же не слышит несчастную Бог?..
В больничном покое
Я лежу в больничном покое;
тишина, как в режимной тюрьме.
За окном облетевшие липы покойно
готовятся к долгой зиме.
Я завидую этим черным, точно обугленным деревьям, дрогнущим от дождя, холодного ветра:
всю жизнь проблукав, не имея корней, в безверье, у меня нет их надежды на солнечное лето.
В поисках выхода
Я бежал из лагеря без карты, без компаса. Темные силы или божеские в тайге пособляли мне, указывая направление по подсказкам косвенным — по муравейникам, по мху на пне? И в новой жизни, сбитый с панталыку непривычным ритмом, чуждыми выходками, я чувствую себя, как выброшенная на берег плотица. И мучаюсь в поисках выхода — к какому из загадочных начал обратиться?
Стрижи
Стрижи прилетают последними и улетают первыми. Скорые — не догонит ветер.
Они не теряют перья,
шумные как дети.
Я люблю этих птиц-тружеников,
звенящих у меня под окном с утра раннего. Их гамом разбуженный,
я испытываю неосознанную радость.
Наблюдаю за быстрокрылыми, раздвинув шторы, — стараются до позднего вечера.
Я никогда не видел между ними ссоры:
делить нечего.
Страх высоты

Александру Гевелингу.

Вторые сутки мы обшариваем с металлоискателем разрушенную церковь, отбрасываем медные крестики, никчемные монеты. И настырно ищем требуемые рынком ценности —
Следующая страница