— Как бы да-аже и не увеличим, — хмыкнул Грауль.
— Ну тем более. Еще что-то?
— У меня всё, — коротко сообщил Грауль, а Горлохватов слегка повел головой, показывая, что у него есть кое-что, но он хотел бы обсудить это со мной наедине.
Я понимающе кивнул.
— Ваше высочество, — начал Горлохватов, когда мы остались одни, — как долго вы еще собираетесь оставаться в Трансваале?
— Пока не выгонят, — усмехнулся я.
Горлохватов удивленно вскинул брови. И я пояснил:
— Ну, после того как мы с вами реализуем все наши задумки, мои отношения с местным бомондом очень обострятся. А уж когда они поймают нас на какой-нибудь из тех фишек, что придумал Грауль, разразится такой скандал, что я вообще окажусь тут персоной non grata.
— Вы думаете, они смогут разобраться в…
— А мы им кое-что подскажем, — весело заявил я, допивая кофе.
Брови Горлохватова опять поползли вверх.
— «Надо, Федя, надо», — процитировал я неизвестный в этом времени фильм из моего детства. — Дело в том, что все эти новые законы — происки англичан, которые в большой степени просто разводят трансваальцев, их же руками готовя захват их страны. А я англичанам в этом очень сильно мешаю. Одно дело, когда ты нападаешь на десяток-другой фермеров, на которых почти всем в этом мире наплевать, а другое — когда это нападение затрагивает интересы члена царствующего дома одной из мировых держав. Вот им и нужно поскорее выдавить меня отсюда.
Горлохватов задумался. Он пока ничего не понял, но задавать вопрос, почему, собственно, я в этом случае не приложу все усилия, чтобы сорвать англичанам игру и остаться здесь на прежних правах, не стал. Если уж я собираюсь подыграть англичанам, значит, это в какой-то мере и в моих собственных интересах. Или в интересах России…
И он был прав. России ни в коем случае не следовало ввязываться в войну с Англией. Потому что даже в случае очень вероятной ничьей или почти невероятного выигрыша, в стратегическом плане для нас это все равно будет проигрыш. В настоящей момент Англия владела мировой торговлей, и сдвинуть ее с этого места могло только поражение в долгой, затратной и кровопролитной войне сродни мировой, а не в короткой и периферийной, в коей только у России пока и были против нее шансы. Даже если произойдет чудо и мы, ввязавшись в эту тяжкую, кровопролитную войну, все-таки в ней победим, то воспользоваться победой нам никак не светит. Ею, без всяких сомнений, воспользуются в первую очередь немцы, а также французы, итальянцы и уж несомненно американцы. Нам же, как обычно, останется лишь моральное удовлетворение и малый кусок от завоеванного, а еще… сотни тысяч, а то и миллионы убитых и покалеченных вкупе с совершенно расстроенной финансовой системой. Не надо нам такого удовольствия. Во всех остальных случаях положение Англии во главе мировой торговли пока непоколебимо, и без нормальных отношений с ней нам нечего и думать занять в мировой торговле достойное место. Без этого же на дальнейшем развитии России можно ставить крест — на внутренних ресурсах мы много не вытянем. Так что для меня настало время потихоньку начинать нормализовывать хотя бы личные отношения с Англией. Для чего я должен был хотя бы внешне не оказывать никакой помощи бурам в предстоящей Англо-бурской войне. А лучше бы и Россия в целом в нее никак не ввязывалась…