Аспирантке, приготовившейся к чтению длинной и познавательной лекции на селекционно-историческую тематику, стало немного обидно, что русский собеседник не захотел выслушать даже вступительную часть.
Заметив, что гостья насупилась, Георгий Орлов поднял настроение и себе, и излишне мнительной американке.
— Так, думаю, Королева, обмен верительными грамотами закончен и можно приступать к главному.
— К чему это?
Глория Дюбуа вдруг представила, как сейчас ей предложат немедленно раздеться и залезть под одеяло.
Да, если бы такая команда последовала, то вряд ли у ослабевшей аспирантки хватило бы сил на возражение.
Но, похоже, Георгий Орлов понимал ситуацию не хуже и не стал пользоваться слабостью той, которую так отважно и удачно спас.
— Знаешь, Королева, мне кажется, что ты пришла сюда с каким-то добрым намерением?
— Да, да, да.
В коротких и тихих словах звучали и благодарность за вчерашнее, и признательность за сегодняшнее.
— Я хочу обессмертить твое имя.
Глория Дюбуа, как еще неопытный лектор, сделала многозначительную паузу — но не там, где требовалось.
Георгий Орлов опередил аспирантку, кивнув на букет великолепных белых роз.
— Хочешь Безымянной красавице дать мою фамилию?
— Да, да, да.
Теперь в голосе щедрой американки звучала гордость.
— Королева, но, мне кажется, мужское имя розе не подобает.
— Ты не прав…
— Джорджи, — добавил русский пациент. — Ты не прав, Джорджи!
Раненый и гостья приложились к гранатовому соку, чтобы продолжить эту беседу с каким-то еще скрытым для них, особым смыслом.
Но Глория поняла одно: теперь Георгий Орлов будет слушать, слушать и слушать.
— Да, с названиями роз в мире давно царит форменное безумие.
— О, как филологу мне это будет весьма интересно.
— Американцы называют сорта с голливудской щедростью — сплошная нежность и сентиментальность.
— Это нация, которая любит всплакнуть, но только в кино или, по крайней мере, у телевизора.
Глория не стала защищать сограждан, обожающих калечных собак, недоразвитых детей и бездомных кошек.
— Французы легкомысленно награждают цветы уменьшительными и ласкательными прозвищами девушек легкого поведения.
— Галлы в своем репертуаре.
— А вот в Голландии селекционеры вдохновляются известными живописцами — от Ван Эйка, расписавшего Гентский алтарь, до Ван Гога, отрезавшего собственное ухо.
— А чем им больше гордиться? Тотальным футболом?
— Немцы отдали дань великим ученым из различных областей знания.
— Педантами были, педантами остались.
— Кстати, в прошлом году один селекционер мирового уровня из Австралии объявил в Интернете аукцион по продаже будущего имени своего нового сорта.