— Там безопасно?
— Если и есть место, где меньше всего шансов наткнуться на тех, кто ищет Брайана Ланкастера, так это Шугар-Мейпл-Гроув.
— Городишко с одной лошадью на всех?
— Лошадей нет вовсе, — сухо заметил Брэнд. — Зато, насколько мне известно, там по-прежнему работает автомат для продажи газированной воды, а дети ездят в школу на велосипедах. Единственный праздник — это ежегодный конкурс палисадников и шоу роз. — Он помедлил. — Мне звонила сестра. По ее словам, отец плохо себя чувствует после смерти моей матери. Мне нужно проведать его.
Хотя мистеру Шеридану визит сына определенно не придется по душе…
— Твоя мать умерла, когда ты был на задании?
В тот год, к радости и гордости его матери, ее палисадник был признан самым красивым, а за розы она получила приз.
— Да, сэр.
— Мне жаль. Мы не могли отозвать тебя.
— Такова моя работа, сэр.
Особенности работы Брэнда были ясны лишь сотрудникам ГНР. Его отец, провинциальный врач, не очень понимал своего сына.
— Ты хорошо потрудился, — произнес босс. — Отменно. Тебе вынесут благодарность.
Брэнд промолчал. Он жил в мире тайн, где раздают награды за умение притворяться, предавать тех, с кем подружился, тех, кто доверял тебе. За что ему вынесут благодарность? Он испытывал смешанные чувства по поводу собственных поступков. Гордиться собой ему не хотелось…
Честно говоря, Брэнд не стремился возвращаться в Шугар-Мейпл-Гроув. Отец справедливо злился на него. Но в то же время он ощущал, что его непреодолимо влечет в городок.
— В Шугар-Мейпл-Гроув я улажу дела за неделю, максимум за две, — обещал Брэнд.
— Даю тебе месяц. За это время нам удастся обезопасить твое дальнейшее существование.
Месяц в Шугар-Мейпл-Гроув?! Брэнд не рассчитывал надолго застрять в городке. Чем он там будет заниматься? Но не спорить же с боссом.
— Да, сэр, — ответил он, решив, что хотя бы выспится.
Черное как смоль летнее ночное небо было усеяно звездами. Время от времени падающие звезды вспыхивали, а затем навсегда исчезали. Это была идеальная ночь для прощания.
— Прощайте! — громко произнесла Софи Хольцхайм. — Прощайте, глупые романтические мечты.
Голос ее звучал уныло. То был голос девушки, которая прощается с будущим.
Софи стояла на заднем дворе дома своего пожилого соседа. Воспользовавшись его отсутствием, она развела огонь в костровой яме. Кроме того, здесь ее никто не мог увидеть.
Дом Софи, построенный в 1930 году, был окружен лишь живой изгородью, а ей не хотелось, чтобы кто-нибудь, решивший поздно вечером выгулять собаку, заметил языки пламени и женщину в белом платье, разговаривающую сама с собой.