Его глаза загорелись при мысли об этой соблазнительной картине и впились в ее лицо, а она, явно смущенная пристальным взглядом графа, быстро постаралась сменить тему разговора:
— Приношу свои извинения. Я оказалась настолько невнимательна, что даже не предложила вам что-нибудь выпить. Балийцы ужаснулись бы моему негостеприимству.
— Я бы хотел, если это вас не затруднит, выпить чего-нибудь холодного, — тут же ответил граф. — Я нахожу, что сегодня слишком жарко, правда, меня успокаивали, пообещав, что вскоре я привыкну к этому климату.
— Вы собираетесь здесь пробыть достаточно долго?
— Это зависит от многих обстоятельств, — уклончиво отвечал граф.
Роксана в сопровождении графа вышла из того помещения, где находилась ее студия, и направилась к соседнему бали.
И снова пол, приподнятый над землей, и бамбуковые занавеси с трех сторон. По своему строению и убранству этот дом мало чем отличался от самого обычного деревенского дома на Бали.
Единственной данью Западу были несколько кресел, стол и два резных сундука, стоящих вдоль стен из бамбука.
Здесь были также вазы с цветами, которые нельзя было бы увидеть ни в одном здешнем доме, и книжные полки, заполненные книгами, большинство из которых прибыло сюда в багаже Роксаны из Голландии.
Сами они сели на покрытый циновками пол, и Роксана отправила девочку-балийку сказать Гитруде, что им подать. Между тем граф, внимательно наблюдавший за ней, подумал с удивлением, что она не выглядела чужой в этой экзотической для него обстановке. Она, казалось, удивительно гармонично вписывалась в это окружение, подобно тем кускам дерева и статуям, что стояли в ее студии.
В Роксане, видимо, была самобытная цельность, продолжал рассуждать граф, которая позволяла ей быть всюду на месте, где бы ей ни пришлось находиться, и в то же самое время она никогда не теряла своей индивидуальности.
— Расскажите мне о себе, — предложил он.
— Вы спрашиваете меня об этом как лицо официальное или как просто мой гость? — уклонилась от вопроса Роксана.
Он рассмеялся:
— Умоляю вас, не надо относиться ко мне с таким подозрением. Теперь, когда вы показали мне свои работы, хочу вас заверить, что я намерен настаивать на том, что вы должны остаться здесь, на Бали, навсегда, если только вы сами этого хотите.
— Вы действительно так поступите?
— Я говорю совершенно серьезно, как один истинный ценитель искусства и красоты — другому.
— Вы и вправду такого мнения обо мне?
— Это то, что я знаю о вас, — отвечал граф. — Разница, и очень существенная, между нами заключается в том, что в то время как я только собираю произведения искусства, вы их создаете своими руками.