— Мне некогда.
— Ему пять минут хватит!
— Ну... Ладно... — Соня была очень недовольна поведением секретарши, но она никогда не высказывала подчиненным свое неудовольствие открыто. Потом нахалке припомнится эта неуместная настойчивость! — Зови!
Оля просияла и выпорхнула, не подозревая, что заработала себе десять баллов в минус. Маловичко вошел в кабинет сразу же после ее выхода. Он, как всегда, был одет в потертые дешевые джинсы и вытянутый свитер. На плече висел нелепо яркий брезентовый рюкзак.
— Соня, привет! — сказал журналист, и хозяйка прочитала на его лице, что он действительно пожаловал с просьбой.
— Привет, Леша! Проходи, — она не скрывала неудовольствия, но и не демонстрировала его. — Чему обязана?
Маловичко прошел к месту для гостей у стола Сони, сел и сказал просто:
— Соня, мне надо десять тысяч долларов.
— И все? — иронично спросила она. Мог бы и не приходить с этим. У нее не благотворительный фонд!
— Соня, — голос журналиста звучал уже просительно. Хозяйка нахмурилась. — Помоги мне, очень прошу! Очень! У меня беда. Настя заболела. Нужна операция. Рак. Пообещали за пятнадцать тысяч организовать без очереди в Москве...
— Алексей, мне очень жаль, что у тебя такое! — проговорила Соня спокойно. — Очень сочувствую, но помочь не могу. У меня нет таких денег.
Это было правдой, в том смысле, что пачки долларов не валялись у нее в ящике стола.
— Соня, Соня, — молил Маловичко. — Это жизнь моего ребенка! Это безвыходно! Ужас, ужас! Жанна мечется, родители, и мои, и ее, в панике! Мы собрали только пять штук баксов, а остальные взять просто негде! Ты же знаешь, мы с Жанкой живем на квартире, у ее предков — развалюха без удобств на выселках, мои в деревне сами с огорода питаются... Соня, что же мне делать? Ты же богатая женщина!
В душе хозяйки вдруг вскипело что-то очень сильно пахнущее злостью. Ее слух резануло это словечко «богатая». Она выпрямилась в своем кресле и сказала тихо, но очень жестко:
— Богатая? А кто тебе мешал разбогатеть? Мы оба начинали с нуля. Вспомни, пожалуйста, как мне все это досталось! Пока ты парил в облаках, искал себя, пьянствовал с коллегами и реализовывал свои творческие планы, я пахала! Меня не торговать учили в институте, а как и тебя — философствовать. Но я знала, что жизнь не праздник, что всегда нужны деньги. И не для шика, а для таких ситуаций.
— Но, Соня, это несправедливо! — пытался возражать журналист.
— Я родила своего ребенка, только когда на ноги встала. Твоей дочери двенадцать лет, а моему сыну — шесть. Когда вы с Жанной ребенка заводили, вы думали о том, что может случиться? Нет! Вы наслаждались жизнью. Твоя жена мечется? Она может себе это позволить, у нее есть муж!