Услышав, что супруг еще и посещает в гареме Кийе, Нефертити окаменела вовсе. Получилось, что, пока она оплакивает дочь, Эхнатон предается страсти с наложницей?
В Ахетатон прибыли с выражением соболезнования послы, но Эхнатон отказывался их принять, перепоручив Туту. С трудом удалось убедить фараона потратить хотя бы час своего драгоценного времени и выслушать послов. Лучше бы этого не делали! У послов Митанни осталось от этой встречи жуткое впечатление.
Послы были зачарованы видом Ахетатона, множеством великолепных храмов и дворцов, тенистыми дорожками садов, птичьим пением, тем, что птицы и животные ничуть не боятся людей, разноцветьем клумб, богатой отделкой стен и полов в любых помещениях… Да, в Ахетатоне было на что посмотреть! Митаннийцы даже пожалели, что прибыли со столь печальной миссией, не удалось хорошенько разглядеть город и побывать на его праздниках.
Зато встреча во дворце произвела на них совсем иное впечатление, заставив ужаснуться.
На троне сидел истукан, страшный в своей неподвижности и презрении к копошившимся у его ног людям. Большая, вытянутая на тонкой, худой шее голова, глаза точно две щели, из которых сверкал недобрый взгляд ящера, приглядывающегося к жертве. Кажется, он просто не видел тех, кого готов пронзить своим жалом, а потому прислушивался и принюхивался, ноздри длинного носа напряжены, раздуты. Полные губы чуть тронуты улыбкой, но эта улыбка не доставляла радости, напротив, приводила в ужас, потому что недобрая. Две глубокие складки от крыльев носа к подбородку только усиливали впечатление. Подбородок сильно вытянут, уходя в золотую царскую бороду, что только добавляло длину и без того непропорциональному лицу. От всего облика фараона веяло зловещим напряжением.
И это милостивый и добрый пер-аа?! Тот, что всегда говорит о любви и радости?! Единственным желанием послов Митанни было поскорее покинуть дворец и сам Ахетатон. Они больше не верили птичьему щебету, ласковому ветерку, прохладным дорожкам многочисленных садов, изящным росписям на стенах и полу дворца, это казалось ложью.
Пер-аа не стал задерживать послов, разрешив им удалиться довольно быстро, что бедолаги и сделали с видимым удовольствием. Пусть себе жители Ахетатона радуются такому фараону, с них хватило одного взгляда истукана! Правда, перед отъездом митаннийцы принесли дары в храм Атона, но это посещение только утвердило их в желании поспешить прочь – колосс фараона в храме был ничуть не лучше его нынешнего, сидевшего на троне.
К сидевшей под большой сикоморой царице прибежала маленькая Нефернеферуатон, следом за ней едва успевала кормилица. Царевна изо всех сил прижимала к себе… кошку, тельце которой безвольно обмякло. Сквозь рыдания дочери Нефертити с трудом удалось разобрать, что ее любимица умирает! Кормилица объяснила, что кошку укусил скорпион.