Роман Андреевич был лаконичен.
— Если бы не Ян, я бы никогда не пришел к этому м…
Речь зашла о нынешнем руководителе театра.
Несколько лет назад Карцев начал репетировать спектакль вместе с Татьяной Васильевой в антрепризе Леонида Трушкина. Дуэт был еще тот. Все шло как по маслу. Хазанов бывал на репетиции и однажды для усмешнения какой-то сцены принес Карцеву калоши. Карцев трижды вспоминал эти калоши, когда в нескольких словах обрисовал все, что случилось после них.
Когда о спектакле стали говорить и предсказывать ему шумную премьеру, Трушкин вдруг перестал назначать репетиции, а затем позвонил и объявил, что встреч больше не будет.
— У меня что-то не получилось.
«У меня!» — ехидно выделил голосом Роман Андреевич, пересказывая диалог.
Ну, не получилось и не получилось. Работа была остановлена. Артисты вернулись к оставленным до репетиций делам.
А вскоре Карцев узнал, что работа над пьесой возобновилась. Но уже без него и Васильевой. Сейчас этот спектакль значится в репертуаре Театра. Играют его Чурикова и Хазанов. Он называется «Смешанные чувства».
— Ну, и что твоя история, — сказал я Альтову, — после этой? Детский сад.
В свое время у Альтова после долгой дружбы тоже вышла размолвка с худруком. Много раз тот переносил творческий вечер писателя в планах театра с выходных на будни, а затем и вовсе отменил, сославшись на возможный неуспех.
Услышав мой вопрос, Альтов поднял руки в жесте, означавшим «сдаюсь!»
— Вы специально ждали меня? — спросил Карцев. — Не надо было… Зачем?
Видно было, что он все же тронут. А я был счастлив оттого, что еще немножко побуду рядом с ним.
На ступеньках театра мы еще раз остановились перед фотографами, выскочившими вместе с нами на улицу.
В машине Карцев начал пересказывать нам свой новый номер. Про тренера женской волейбольной команды. От смеха наш водитель Саша чуть было не выпустил руль из рук.
У дома в Котельниках мы остановились. Я сидел на заднем сиденье и взял Карцева за плечи.
— Вам давно надо было писать себе самому.
— Теперь буду. Я уже начал… У меня есть еще один монолог.
Когда я вошел в подъезд, Карцев спросил у Толика:
— Фима здесь живет? В этом доме?
— Да, — ответил Толик. — На девятом этаже.
Ребята довезли Романа Андреевича до Кузьминок. Он не показал им свою машину. — Здесь недалеко. Я сам дойду.
Накрапывал дождь. Маленький человек растаял в темноте. Чуть дольше были видны его седые волосы, сбившиеся от ветра.
Ребята посмотрели ему вслед. И тут же согласились друг с другом, когда Толик сказал:
— Чарли Чаплин…
Парадоксальный. Смешной. Неповторимый.