Что говорить, умные, а главное тонкие люди варят политическую кашу в Вашингтоне. «Твиттер» — это для продвинутых русских бездельников, а Ларри Кинг — это на всю цивилизованную Америку. Так что, по идее, Аркашин патрон, президент Медведев, должен теперь ему в ножки поклониться, что не только не выставил его подчиненный Дворкович в политических импотентах, а даже проявил иерархическую преданность.
Любопытно, кстати, что переводил фрагменты этого интервью лохматый господин Венедиктов с «Эха Москвы», что на содержании государственного Газпрома, нас с вами то есть — налогоплательщиков, а вовсе не Госдепартамента США, как думают некоторые, послушав пару-тройку венедиктовских передач.
Лично мне на судьбу таких, как Аркадий Дворкович, и на самого Дворковича, и на его стенания в «Твиттере» об утерянных личных возможностях глубоко наплевать. Аферистом больше, аферистом меньше. Тем более незадачливым аферистом. Но вот на возможные последствия алчности Дворковича и K° закрывать глаза было бы безрассудством.
Ведь что на деле для России означала приватизация а-ля Дворкович?
Постепенный перевод в частные руки даже тех гос-компаний, в которых на торги контрольный пакет не выставлялся. Коготок увяз, а там всей птичке пропасть. Была бы ниточка собственника, а уж ушлый Аркаша с помощью друзей из Минфина США легко размотал бы весь клубок. Никакие путинские чекисты не помешали бы. Дядя Сэм — тот еще рейдер!
А что такое полный перевод в частные руки железных дорог, Сбербанка или «Роснефти»? Это быстрый рост цен на железнодорожные билеты, понижение процентных ставок по вкладам граждан и увеличение их по кредитам, ну а частная нефть — это, конечно, увеличение цен на бензин. Жить станет на порядок хуже и труднее, потому что увеличатся коррупционные поборы во время и после самой приватизации. Системообразующие отрасли приватизировать нельзя.
— Потому что как следствие увеличится социальная напряженность в обществе, — уверенно убеждал меня Владимир Полеванов. — У нас ведь даже официально расслоение общества признано предельным, а на самом деле оно фантастическое. Мы своими руками создаем взрывоопасную, революционную ситуацию, а уж инвестиционный климат в таких условиях ухудшится на три порядка. Мы же до сих пор держимся за счет сверхпрочности советских активов.
Дикий запас прочности вкладывался, например, в линии электропередачи, в трубопроводы, в жилой фонд, но все это давно требует капитального ремонта, фактически работает на износ. А новых производств нет, ничего серьезного мы не строим. Если, не дай бог, мы вступим в ВТО, то сразу увеличим безработицу до 40 %, а такие отрасли, как аграрный комплекс, обрабатывающая промышленность, которые сегодня кое-как, но живут, моментально утонут. Так что вторая волна приватизации — это подготовка к очередной революции, к 2017 году, к столетию Октябрьской революции, как раз дозреем.