— Ну как? — выводит меня из задумчивости Касым Аппасович. — Ваши впечатления о кумысе?
— Очень вкусно. И пахнет дымком.
— Это наше вино, — улыбается Коныс. — В голову бьет капитально...
— Посуду, в которой готовят кумыс, окуривают можжевеловым дымом, — поясняет Нелли Викторовна. — Знатоки говорят, что настоящий кумыс отличается тем, что в крупинках жира должны быть черненькие точечки. Видите? Вон они... От копчения.
Мне, как почетному гостю, подают на тарелке баранью голову. Я смущен, потому что не знаю, как ее надо есть.
— Вы можете передать ее более старшему аксакалу, — тихо советует Нелли Викторовна.
— Касым Аппасович! Помогите. Что мне с этой головой делать?
Все вокруг улыбаются, юрта слегка плывет перед глазами от усталости и кумыса... А Таукенов берет внушительный охотничий нож, ловко вставляет его в шов черепушки барана, и, повернув, раскалывает ее, как орех.
— Ибн-Сина говорил, что если мужчина хочет быть до преклонного возраста мужчиной, он должен мозги есть, — приговаривает он при этом. — Правда, написано — птичьи мозги. Ибн-Сина таджик был, перс. А у нас, казахов, всегда почетному гостю голову подают. Разве это не перекликается? — И Таукенов каждому за столом раздает по кусочку мозга.
— Ешьте! — обращается он ко мне. — Это черный баран, самый вкусный. Он в степи сорок трав щипал. Какие богатства есть в Ерейментаусских степях, они лежат перед вами. Поэтому если хотите омолодить кровь, ешьте!
— Анекдот знаете? — спрашивает Коныс. — Волк по количеству потребляемого за год мяса занимает второе место в мире.
— А кто первое? — спрашиваю я.
— Казах! — выпаливает, хохоча, Коныс.
— Раньше казахи в 90—100 лет ребенка имели, — рассказывает Таукенов. — А сейчас все, как... выхолощенные ходят! С дастарханом связано, с питанием. Вот казахи конину едят — почему? Холестерина ни грамма нет, сосуды чистые. Теперь, прежде чем забить коня, его гоняют до седьмого пота, потом выстойку делают, и потом только режут. Во-первых, пота нет, во-вторых, вы когда поработаете, — мышцы болят, там образуется, оказывается, какой-то фермент для омолаживания. Поэтому вот Даксан-бай и родится.
— «Доксан» — это 90. А Доксан-бай — ребенок, рожденный в 90 лет, — поясняет Нелли Викторовна.
А Касым Аппасович что-то делает с трубчатой костью от задней ноги съеденного барашка. Сбоку высверлил в ней круглое отверстие и пробует вставить в него мизинец.
Годится! — и протягивает кость мне.
— Что это, Касым Аппасович?
— Я вас мозгами бараньими угощал? Теперь приедете домой, и у вас с женой родится Элли-бай. Я возраст ваш правильно определил? Пятьдесят с чем-нибудь?