– А зачем было отказываться?
Он сказал с горечью:
– Не понимаете…
– Не понимаю, – согласился я.
– И никогда не поймете, – сказал он с убежденностью.
– Может быть, – снова согласился я. – Некоторые вещи понять очень трудно, другие вовсе не понять. Но все же почему?
Он снова ехал долго молча. Свиная морда посветлела, стала почти человечьей. В маленьких заплывших глазках проступило умиление, а губы сложились трубочкой, будто собирался засюсюкать.
– У меня дома жена, – ответил он.
Я пожал плечами.
– Ну и что?.. Она не узнает.
– Я ее люблю, – ответил он высокомерно.
Туман постепенно редел, а когда миновали лесок и выехали на простор, воздух был уже чист и прозрачен. Я вертел головой, поинтересовался:
– А дорогу верно указали?
– Отсюда до старого дуба, – ответил он, – это вот там, отсюда видно крону, видите? Его еще зовут Дедом… А от него уже протоптанная дорога. Но когда спустимся в долину, придется лесами. По стране идут малые отряды войск Карла.
– Почему малые?
Он хмыкнул.
– Понятно же… Прокормиться легче.
Я скривился, опять у него все упирается в экономику, он тоже попал не в свой век. Конь подо мной уловил мое настроение, пошел вперед рысью.
На изогнутом, как старуха с больной поясницей, деревце сидела тощая нахохленная ворона. Мы подъехали, она покосилась злым глазом, отступила по ветке. Внизу наполовину ушел в топкую землю круглый металлический щит. Рядом оскаленный череп в рогатом шлеме, с другой стороны деревца – сломанный меч. Обломок зазубрен настолько, что деревце проще спилить, чем рубить. Меч показался простым, но шлем украшен затейливой чеканкой. Щит тоже не простой, над ним поработали умелые оружейники.
– Щит паладина, – сказал Гендельсон печально.
– Я другое вижу, – буркнул я. – В этих краях нет недостатка в железе.
Гендельсон удивился:
– Железе?
– Ну да, – объяснил я. – Раньше, как щас помню, железо добывали с трудом! В болотах. Каждый кусочек ценили, пускали в переплавку. Вот так бросить… расточительство. Наверное, тот, который убил, сразу же от ран кончился… А потом его, видимо, вороны унесли. Крупные такие вороны…
Гендельсон посмотрел на меня с жалостью.
– Вы из таких бедных земель? – спросил он.
– Ну, – промямлил я, – не совсем чтоб уж очень, хоть дефолты, кризисы… А почему бедных?
– Так кто же станет собирать сломанные доспехи? – удивился он. – Меч сломан, шлем разрублен, щит надколот… Но даже если бы все цело, каждый сеньор снабжает свой отряд собственным оружием! С эмблемой этого сеньора на щитах.
– А-а, – сказал я ошарашенно, – вообще-то да, как мне это в голову не пришло…