В гостиной зазвонил телефон.
— Фло, тебя! — позвала мать.
Это оказался агент по продаже недвижимости. За дом назначили цену.
«Флорин, не смей продавать дом!.. Знай, я люблю тебя!» Волной накатила паника, колени подкашивались. Выгадывая время, она сказала риэлтору, что посоветуется с матерью и перезвонит либо вечером, либо завтра.
— Цена хорошая, — подчеркнул агент. — Я бы не стал раздумывать слишком долго.
Флорин повесила трубку и отрешенно уставилась в стену.
— Что, нашелся-таки покупатель?
— Да.
Хелен захлопала в ладоши.
— Перст судьбы, не иначе! Милочка моя, я так рада за вас с Марком!
Эти слова оказались последней каплей. Флорин рухнула в кресло, закрыла лицо руками и заплакала в три ручья.
Хелен не знала, что и думать.
— Что с тобой, деточка? — Мать опустилась на колени и ласково погладила по волосам дочь, плечи которой сотрясались от рыданий.
— Ох, м-мама, все плохо! Все так ужасно! Если я с-скажу все, тебе жизнь не мила покажется!
Хелен похолодела от ужаса.
— Ты больна? Проблемы со здоровьем… или…
Флорин решительно помотала головой, светлые пряди разлетелись в разные стороны.
— Еще хуже! — прорыдала она, не отнимая рук от лица.
— Что может быть хуже?
Флорин подняла заплаканное лицо, всхлипнула, вытерла нос тыльной стороной руки.
— Я не могу выйти замуж за Марка, мама. Я его не люблю!
Хелен стиснула руки и побледнела как полотно. Качнулась назад, словно от удара в грудь.
— Не может быть, — с трудом выдавила она, хватаясь за сердце.
— Может! Еще как может!
Флорин вскочила с кресла и ринулась в кухню за бумажными носовыми платками, а по возвращении обнаружила, что мать так и не сдвинулась с места. Хелен стояла на коленях, отрешенно глядя в пол.
— Я не люблю его, мама. Я люблю другого. — Теперь, когда роковые слова были произнесены, Флорин почувствовала, что самое страшное позади.
— Другого! — Хелен вскочила, лицо ее исказилось от ярости. — Да как ты смеешь заявляться ко мне за три недели до свадьбы и говорить такие кошмарные вещи!
— Сама не знаю как. Я всю неделю дрожала от страха при одной этой мысли, но под конец поняла, что от выбора никуда не деться. Ты или я, мама, третьего не дано.
— Что это значит — ты или я? — недоуменно спросила Хелен.
— Либо я осчастливлю тебя, мамочка, либо себя саму. Ведь это ты восхищаешься Марком, а вовсе не я!
На щеках Хелен проступили алые пятна.
— Ах ты дерзкая девчонка!
Флорин вздохнула, плечи ее поникли.
— Мама, присядь, пожалуйста. Нам следовало поговорить по душам гораздо раньше. О Марке, и обо мне, и о тебе…
Хелен вздернула подбородок.
— Обо мне?
— Именно. Присядь, прошу тебя. — Хелен неохотно уселась на краешек кресла напротив Флорин, сдвинула колени, недовольно поморщилась, точно червяка проглотила. — Мама, у нас с Марком, по сути дела, есть только одна точка соприкосновения — танцы. Но вместо того, чтобы потанцевать со мной лишний раз, он запирается в кабинете наедине со своими текстами. Это у тебя с ним много общего, а я тут ни причем. Мне следовало понять это в первый же день нашего знакомства. Сама посуди: не могу же я связать мою жизнь с человеком только для того, чтобы Марк компенсировал тебе отсутствующего мужа.