— Я предполагаю, Фоксмур, что этой суммы будет достаточно, чтобы мисс Норт прекратила втягивать мою жену в свое Женское общество.
— Эдвард, пожалуйста! — воскликнула леди Трасбат.
— Я серьёзно, — суровый старый барон печально взглянул на Саймона. — Я не желаю, чтобы моя жена околачивалась близ тюрьмы. И, если вы заботитесь о мисс Норт, вы и её будете держать подальше от тюрьмы. Вы, конечно, согласитесь, сэр, что леди и Ньюгейт не совместимы.
Разговор и впрямь стал трудным, но к счастью не безнадёжным. Саймон одарил лорда Трасбата широкой улыбкой.
— Да, сэр, я действительно с вами согласен. Ньюгейт — не место для дам.
Дорогая Шарлотта,
у вас есть все основания быть осторожной. По общему мнению, амбиции Фоксмура стать премьер-министром не изменились, так что, если мисс Норт заполучит-таки его в мужья, она займет второе место в его честолюбивых замыслах.
С нежностью,
Майкл
Луиза была близка к сердечному приступу. Как Саймон смел соглашаться с этим человеком? Наклонившись вперед, она приготовилась высказать лорду Трасбату свою точку зрения, но Саймон накрыл её руку своей и предупредительно сжал.
— Ньюгейт — не место для дам, — повторил он. Лорд Трасбат отпустил банковский чек. Саймон взглянул на него, нахмурился, свернул и постучал им по колену. — В самом деле, это вообще не место для женщин. Однако там их сотни и отношение к ним немногим лучше, чем к животным. И конечно же вы этого не одобряете, правда?
Луиза свободно вздохнула и вопросительно уставилась на лорда Трасбата.
Лорд Трасбат сердито взглянул на обоих.
— Они преступницы. Это другое.
Отпустив её руку, Саймон отклонился на спинку и выжидательно посмотрел на неё.
Луиза поняла намёк.
— Они не все преступницы. Около трети ждут суда, а значит, они не осуждены. Есть ещё дети, вынужденные сносить тюремную грязь и унижение лишь оттого, что их матерей сослали туда. Уверена, вы не думаете, что тюрьма и дети совместимы, сэр.
— Конечно нет, но…
— Не смотря на заявление лорда Сидмута, мы не ратуем за освобождение женщин от наказания. Но мы находим, что если дать им инструкции и подходящее занятие в тюрьме, они, выйдя на волю, часто становятся законопослушными гражданами.
Она тщательно подбирала слова.
— Но пока парламент не согласился финансировать постоянных надзирательниц и школьных учителей, нам понадобиться много милосердно настроенных женщин, чтобы воплотить задуманное. Нам не хотелось бы видеть, как заключённые принимаются за старое потому, что рядом не оказалось таких женщин, как ваша жена и я, чтобы помочь.
— И, если вы обеспокоены безопасностью дам, — добавил Саймон, — я впредь намерен ходить с ними.