— Меня немного пугают эти головокружения, доктор Пресмэн, — говорила я племяннику Эммы Чэнкин в его кабинете в среду днем, решив не напоминать ему о нашей первой встрече двухлетней давности, и была разочарована и благодарна, что он не вспомнил сам. Вообще-то я едва узнала мужчину, встретившего меня, только прядь надо лбом напоминала прежнего бойскаута из супермаркета, но даже она казалась другой — поседевшей.
— Я хочу осмотреть ваши глаза, Алисон. Поднимите голову и смотрите прямо перед собой, — командовал он, приближая свое лицо к моему, пока офтальмоскоп в его руке не разделил нас.
Доктор Пресмэн вглядывался в мои глаза, а я не смела дышать, чтобы не выдать своего смятения. Меня осматривал очень привлекательный врач… очень красивый врач на расстоянии поцелуя.
— Прекрасно, Алисон. С глазами все в порядке.
— Моя подруга считает, что все дело в голове, — сообщила я пряди над незнакомым лицом.
— Возможно. Симптомы, которые вы описываете, часто соответствуют процессам, происходящим во внутреннем ухе.
Доктор Пресмэн открыл высокий стеклянный шкаф, полный пластмассовых моделей увеличенных органов: мрачный музей человеческой анатомии. Он выбрал ухо, принес его мне и раскрыл.
— На вид довольно сложно, — сказала я.
— Вот костный лабиринт, — начал он лекцию, указывая на три костистых полости. — А внутри видны трубочки лабиринта мембраны…
Я пыталась следовать за доктором через лабиринт медицинского жаргона, но совершенно заблудилась, хотя несколько лет назад написала статью об отите — роке, преследующем матерей дошкольников.
— Понимаю, — солгала я.
— Похоже, у вас проблемы с вестибулярным аппаратом, — пояснил он.
— Понимаю, — повторила я, пытаясь найти связь между психическим и физическим равновесием.
Закончив осмотр, доктор Пресмэн нацарапал что-то на листке бумаги.
— Я хочу, чтобы вы сделали магнитно-резонансное исследование головы — это вроде рентгена, — сказал он, вручая мне листок с неразборчивыми каракулями. — Моя секретарша даст вам брошюру с разъяснениями. Вы сможете на этой неделе?
— Да. Я в отпуске…
Тихий стук в дверь возвестил о прибытии лаборантки, как будто точно знавшей, когда появиться.
— Барбара сделает вам анализ крови, и позвоните мне, если вам станет хуже или появятся какие-нибудь вопросы. И, Алисон, не волнуйтесь. Не думаю, что у вас что-то серьезное.
Очевидно, он хотел успокоить меня, но я разволновалась еще больше.
— И, пожалуйста, передайте от меня привет тете Эмме. Она стала моим главным источником пациентов. И любимым — она посылает мне только красивых, — сказал он, направляясь к двери.