— А кто это здесь опять в моей горнице хозяйничает?
Все получилось, как мы и предполагали. Кулак испуганно схватил Андрея за руку.
— Пропали мы! — зашептал он. — Физрук идет!..
— А я ведь дверь не закрыл, — сообщил Андрей, стараясь не расхохотаться. — И ключ в двери торчит.
Кулак совсем пал духом.
— Да ты что! — ахнул он. — Слышишь, как рычит — чисто медведь.
Андрей вздохнул:
— Что ж теперь делать, Кулак. Оба мы с тобой виноваты. Пришла, видно, пора отвечать. Чему быть — того не миновать.
— Надо что-нибудь придумать, — заволновался Кулак.
— Есть идея! — ответил Андрей. — Если хочешь, я побегу к двери и скажу физруку, что пришел поработать в фотолаборатории, а дверь спортзала просто забыл закрыть.
Кулак оживился:
— Беги скорее к двери, пока он нас обоих здесь не нашел!
И Андрей, ликуя, помчался ко мне. Когда он был уже у двери, я натужно пробасил что было сил:
— Посиди, Кулак, в моей берлоге до рассвета! А утром тебя выпустит на свободу физрук.
— Если, конечно, выпустит! — пискляво взвизгнул счастливый Андрей.
Мы резко захлопнули дверь и заперли ее на ключ. Все, теперь Кулак заплатит сполна за свои проделки!.. Васька, конечно, сразу понял, что его одурачили. Он подбежал к двери и стал толкать ее плечом, на все лады уговаривая нас подарить ему волю… И даже грозил, что отлупит обидчиков, когда руки до нас дойдут…
— Испугались мы тебя очень! — сказал я двери, нервно вздрагивающей под напором Кулака. — Завтра Мумин Ахмедович тебе популярно разъяснит, что такое
хорошо и что такое плохо. Спокойной ночи, Кулак, мы пошли.
И тут мы услышали из-за двери судорожные всхлипы. Кулак плакал. Андрей растерянно глянул на меня:
— Плачет, что ли?
И тут Васька прорыдал в замочную скважину:
— Ребята… Я… больше не буду… Я… не виноват… Это дружки… Они мячи попрятали… От-к-ройте… п-по-жалуйста!
— Вот и отлично, — кивнул я. — Завтра все это директору и расскажешь.
Я потянул Андрея за руку:
— Пошли домой, комедия окончена!
Андрей сделал вслед за мной несколько неуверенных шагов и остановился.
— Ты чего? — разозлился я. — Кулака жалко стало? Андрей пожал плечами:
— Не знаю… Но почему-то жалко немножко.
— Пошли! — жестко сказал я. — И нюни не распускай. Ты вспомни, как он ухмылялся, когда одурачил тебя с ключом и вдобавок обозвал соучастником. Он — пожалел тебя?.. Пожалел?
Мы дошли уже до школьных ворот. И тут Андрей опять остановился и, пряча глаза, виновато сказал:
— Володя, может выпустим, а?
Я вздохнул и промолчал, а Андрей, ободренный этим, горячо продолжал:
— Ты сам подумай, что с ним завтра будет. Ведь из школы его исключат — факт.