Но и далось это недаром. Стоило расслабиться от радостного ощущения победы, как он почувствовал тяжесть проделанной работы, внутренние синяки от постоянных ударов о непонятное. Надо было сделать паузу.
Наверное, сейчас самое подходящее время, чтоб совместить приятное с полезным — отвлечься от работы с журналами и познакомиться с Кири-2, лучше всего завтра же туда и отправиться.
До конца рабочего дня еще оставалось минут сорок, и Гек решил подняться к Рите. Девушка не скрывает своих к нему симпатий, и ее нетрудно разговорить на любую тему.
Когда Гек вошел, Рита сидела за столиком с двумя приборами и медленно водила щупом по поверхности фонатора.
— Над чем это ты колдуешь? — спросил Гек.
— Тин говорит, что барахлит его фонатор, а я не могу найти никаких дефектов, полчаса уже бьюсь.
— А что там может испортиться в этой железке?
— Ну ты во-още! Ты даешь! Железка… А ты знаешь, что еще десять лет назад фонатор входил в десятку лучших малогабаритных технических изделий человечества? Фонатор — сложнейшая штука, огромное достижение инженерной мысли. Это тебе не анализы кирийской мочи, биолог!
— Беру свои слова назад. — Гек знал, как легко выбалтываются люди, когда начинают говорить о предметах своей профессиональной гордости, им лучше не мешать.
— То-то! На первый раз прощаю. Слушай, — Рита поудобней уселась в кресле, вполне злонамеренно, как показалось Геку, выставив свои стройные ножки, и начала вещать.
— Представь себе, что твое изображение покрыли очень мелкой гибкой сеточкой с пронумерованными клетками, а потом нарисовали обезьяну и тоже покрыли той же сеточкой. Если обезьяна не помещается, сетку можно растянуть, чтобы она ее накрывала, или наоборот — сжать. Если теперь на каждом изображении, твоем и обезьяны, отбросить клетки, которые выходят за контур фигуры, она получится как бы нарисованной из крошечных элементов. Каждая клеточка на одном изображении будет мало отличаться от своей пары на другом, но вместе они создадут две совершенно разные картины. В этом суть. Фонатор направленным излучением накрывает тебя такой сеткой и ее узелки «прилипают» к твоему телу. Все это фиксируется на первом внутреннем экране. В узелках начинают действовать импульсные уловители твоих биотоков. Они воспринимают импульсы тела, каждый в своей точке, и передают их на второй внутренний экран с изображением обезьяны, причем в строгом соответствии с нумерацией клеток, а уже оттуда импульсы фонируются, как мы это называем, в окружающую среду. Зрительный орган воспринимает образ только по фрагментам, а потом интегрирует его в целое. Вот таким способом от твоих импульсов складывается и оживает образ обезьяны. Ты идешь — она идет. Ты повернул голову — она повернула.