И новые яркие впечатления Виктор ценил выше удачной торговли. Он любил риск и ненавидел всей душой скучную, малоприбыльную, но безопасную лавочную торговлю в городских стенах. Нет, конечно, своей выгоды он не упускал тоже, но все же торгашество, алчность и мелочность, на которых строило свои состояньица мелкое купечество сибирских городов, были ему чужды. Куда больше Виктору нравились опасности дальних торговых экспедиций, которые либо сразу приносят большой доход, либо отнимают все.
Виктор понимал, что не таким должен быть настоящий купец. Настоящий купец меньше рискует и больше думает о преумножении богатства. Настоящий купец действует осторожнее и не отправляется в опасные походы с малой охраной. Настоящий купец любит базарную рутину и находит в ней главное удовлетворение жизни.
А когда жажда странствий оказывается сильнее жажды наживы — такого купца ждет разорение. Или удача, о которой в Гильдии потом будут рассказывать легенды. Но беда в том, что первое случается гораздо чаще… почти всегда. А второго почти никогда не бывает.
В последнее время смутное и беспокойное ощущение того, что он находится не на своем месте, возникало все чаще. Виктор кое в чем даже завидовал своим спутникам, которым не было нужды переживать из-за подобных вещей.
Вот А-Ка — вполне себе цельная натура. Наемник, честно выполняющий свою работу, получающий за это хорошую плату и, кажется, не помышляющий о большем. Причем наемник в хорошем смысле этого слова: работник с крепким моральным стержнем, а не какой-нибудь беспринципный шакал, хватающийся за любой заказ, и не лебезящий льстец, готовый услужить тому, кто больше заплатит. А-Ка из тех, кто никогда не предаст и всегда прикроет спину.
Да и нелюдимый Костоправ со своим вечным недовольством, непрекращающимся бурчанием и раздраженным матерным говорком тоже на самом деле — вполне самодостаточная и гармоничная личность. Просто замкнутая в себе и не пускающая чужаков туда, куда чужим влезать и не следует. На Костоправа тоже можно положиться — не подведет. Ну разве что по глупости или несдержанности может иногда создать проблемы. А вся колючесть и ершистость его характера — всего лишь защитная корка. Да, Костоправ неприятен в общении, но сам-то лекарь от этого ничуть не страдает. Наоборот, он по собственной воле воздвиг эту стену и чувствует себя за ней вполне уютно. Во всяком случае Виктор каких-либо внутренних мучений за угрюмым лекарем не замечал ни разу.
В нем же самом постоянно купец боролся с авантюристом, купец боролся с пилигримом, купец боролся с воином, а предприимчивость дополнялась излишней и порой ненужной совершенно для торговли любознательностью, доверчивостью и какой-то патологической жаждой рисковать снова и снова. Не ради наживы даже, а оттого, что иначе он просто не мог и не умел жить.