— Нехорошо, что ты так быстро уезжаешь. Я напланировал кучу развлечений…
— Какого рода?
— Не имеет значения, раз тебя здесь не будет. Не хочу, чтобы ты расстраивался!
Бенедикт протянул руку и подтянул коляску к себе. Как обычно, Джервис и не шелохнулся, чтобы помочь ему, даже не взглянул в его сторону. Он первым понял, что Бенедикт хочет быть независимым и любое проявление жалости будет встречено в штыки. Но то, как был обустроен первый этаж лондонского дома, доказывало, что брат все учел. Дверные проемы были расширены, ручки переставлены на другую высоту. Выход в сад с задней стороны дома был оснащен пологим пандусом, а мебель в комнатах расставлена так, чтобы можно было свободно перемещаться. Такие же преобразования были осуществлены и в поместье Саффолк, где Джервис проводил выходные, а его супруга Грейс жила весь год. Когда Бенедикт приезжал туда, то располагал теми же удобствами.
— Что это вы здесь делаете, запершись? — воскликнула Кэтлин, входя в салон. — Вы даже не видите, какое солнце за окном!
Она поспешила отдернуть тяжелые занавеси из цветастого вощеного ситца.
— Твой отец пытался сломать мою новую коляску, — пошутил Бенедикт.
— Смотри, ему ничего не стоит это сделать! Слушайте, не изображайте из себя тепличные растения, выйдите хоть ненадолго.
На четвертом десятке Кэтлин выглядела чудесно, но тем не менее еще не нашла себе друга среди бесчисленных воздыхателей. Джервис считал, что его дочь слишком свободолюбива, чтобы принести себя в жертву замужеству. Время шло, и красота Кэтлин начинала понемногу блекнуть, хотя она по-прежнему была восхитительной, статной, безумно элегантной и всегда готовой повеселиться. Из всех членов семьи ей лучше всех удавалось не замечать немощи Бенедикта. Она не сказала в его адрес ни единого слова сострадания и первой осмелилась шутить над инвалидной коляской и над тем, как мебель выстроили вдоль стен, что делало комнату похожей на зал ожидания.
— Ты, кажется, покинешь нас раньше, чем собирался? — спросила она, открывая балконные двери. — Думаю, опять из-за своих ужасных лошадей.
— Ими я зарабатываю на жизнь, — возразил он шутливым тоном.
Стены длинного, но узкого сада были покрыты пышно цветущими розами. Возле маленького бассейна с фонтаном блестела на солнце мебель из пропитанного тикового дерева. Здесь был хорошо слышен шум машин, но в это время дня в квартале Сент-Джеймс было достаточно тихо.
— Отметим первый день, когда не идет дождь, — заметил Джервис.
— Вы оба — старые брюзги! — вздохнула Кэтлин. — Весна бушует! Взгляните только на мои розы! Они распустились, как цветная капуста.