— Ты любишь жизнь, дорогая, никто тебя за это не упрекнет.
Грейс никогда не читала дочери нравоучений: она довольствовалась тем, что выслушивала редкие откровения, не вынося суждения.
— С Оливье, — продолжала Кэтлин, — я считала себя достаточно опытной, чтобы избежать ловушек.
— Какого рода?
— Когда я объявила ему об отставке, он уехал, прихватив один из моих браслетов. Неважно какой, сама понимаешь. Но у него, должно быть, возникли сложности с перепродажей, или он хорошенько подумал… Короче говоря, через два дня он мне перезвонил и сообщил, что, к его великому удивлению, он только что обнаружил украшение в одном из своих карманов.
— Замечательный ход! — оценила Грейс. — И он назначил тебе свидание, чтобы вернуть браслет?
— Мы выпили в «Гренадере». «Кровавая Мэри», затем еще что-то… Закончилось ужином там же, а потом…
Томным жестом она отбросила прядь со лба.
— Сеанс «фокусов», пламенные уверения, и наутро мы уже обсуждаем романтическое путешествие. Неприятный случай с браслетом остался в прошлом! В прошлом настолько, что Оливье мне объясняет, будто финансировать поездку должна полностью я. Билеты на самолет, гостиницы, рестораны и все остальное, желательно категории люкс: чего ради отказывать себе в чем-то? По его словам, я чего-то недопонимаю. Мы живем в современном мире, и какая разница, кто платит — мужчина или женщина? Сознаюсь, я почти согласилась и опомнилась только в зале при посадке, за полчаса до отплытия, когда увидела, как он уставился на какую-то киску, ужасно одетую и едва достигшую половой зрелости. Я собрала остатки гордости и покинула его прямо там. Конец истории.
Она повернулась к одной из балконных дверей и погрузилась в созерцание пейзажа, размытого дождем. День был достаточно мрачным, и Грейс развела огонь в камине, но он погас, потому что ни одна из них не дала себе труда подбросить дров.
— Какое ужасное лето! — вздохнула Кэтлин. — И никаких планов…
— Оставайся здесь сколько захочешь, дорогая. Небольшой отдых тебе не повредит.
— Отдых! Но я ничего не делаю, мама, я не устала!
Однако ее лицо говорило о другом.
— Послушай, — вздохнула Кэтлин, — это чудесное поместье, и все эти сосунки-жеребята на лужайках умилительны, но, боюсь, я умру со скуки, если задержусь здесь. Честно говоря, не представляю, как ты живешь тут круглый год.
— Я нахожу себе занятие, — ответила Грейс лукаво.
Кэтлин с любопытством посмотрела на нее, потом сменила тему:
— Бен скоро вернется?
— Он уехал, чтобы посидеть у постели травмированного наездника, но сезон должен завершить с нами. Ты же его знаешь: с одной стороны, он изнывает без своей конюшни, с другой — хотел бы, чтобы Аксель решала проблемы самостоятельно.