Скотт взял Рейн под руку и повел со съемочной площадки через открытую дверь в казино. Для съемок телевизионного шоу они использовали комнату для игр в покер по высоким ставкам, расположенную отдельно от основного казино.
— Куда ты меня ведешь?
— В свое логово.
Рейн рассмеялась.
— Ладно, ты же не серый волк.
— Кто это сказал?
— Не пытайся меня напугать, все равно не сработает.
— Я не пытаюсь пугать тебя, я пытаюсь найти хоть какие-то точки соприкосновения.
Рейн попыталась остановиться, отступив в небольшую нишу в коридоре, чтобы не мешать общему движению.
— Не думаю, что у нас есть общие интересы.
— А я думаю, что есть, — заметил Скотт, встав перед ней и стараясь прикрыть ее от любопытных глаз проходивших мимо людей.
Рейн смотрела на него в упор, и Скотт вдруг увидел, какого красивого темно-синего оттенка у нее глаза. Он никогда не видел их так близко прежде и не ожидал, что они такого цвета. Видя ее темные вьющиеся волосы, он предполагал, что у нее должны быть карие глаза. Что еще она скрывает от него?
— Почему это так важно? Прости, что я не улыбалась тебе, но постараюсь исправиться прямо сейчас.
Скотт почесал затылок.
— Мне хочется больше, чем просто улыбка.
— Я не назначаю свиданий… — Рейн опустила голову и стала разглядывать мыски своих туфель.
Эта женщина отличается от того режиссера шоу, которого он видел в ней на съемочной площадке. Которая из них настоящая Рейн?
— Актерам? Игрокам? Богатым мужчинам? — поинтересовался Скотт, понимая, что она имеет в виду конкретно его. Он уже точно знал, что именно он, Скотт Риверс, заставляет ее нервничать.
— Всем, кого ты перечислил, — ответила Рейн, поднимая на него взгляд.
Скотт посмотрел ей прямо в глаза, теряясь в их синей бездне. Он никогда не признавался в этом вслух, но в ее глазах было что-то такое, что находило отклик в его одинокой душе. Он хотел понять, что это такое.
— Я больше не играю на сцене. И уже очень давно.
Скотт играл с девятимесячного возраста. Было бы большим преувеличением сказать, что он сам сознательно выбрал эту профессию. Он научился играть точно так же, как научился ходить и говорить. Иногда его брали сомнения: а знает ли он, как жить по-настоящему?
— Как насчет азартных игр? Ты же не можешь отрицать это. Тебе платят, чтобы ты играл.
— Разве это азартная игра? Я играю здесь ради благотворительности и пытаюсь одурачить других участников.
— И всегда делаешь это. Я имею в виду — одурачиваешь.
— Для меня очень важно выигрывать. Проигрыш затягивает. Уверен, ты знаешь, что это правда.
— Я действительно знаю. Поэтому играю по правилам.