— Завтра на рассвете, — поставил точку в разговоре Сикис и одним бесконечно длинным прыжком покинул поляну.
Я отдернулась, но недостаточно скоро — черный лошадиный хвост успел хлестнуть меня по лицу.
— Кто это был? — Я потерла саднящую щеку.
— Вождь, — просто ответила старуха, думая о чем-то своем. — Вишь, как все неладно сложилось. Эх…
Она махнула рукой, будто потеряв ко мне всякий интерес, и направилась к своей избушке.
— А котел-то зачем? — встрепенулась я.
— Да уже и незачем…
Скупой пасс рукой, и котелок исчез вместе с костром, над которым он зависал все время беседы.
— Ну уж нет! — заступила я путь хозяйке. — На вопросы ответить обещалась? Так исполняй.
— Чего тебе непонятно, неугомонница?
— Сейчас, бабушка. — Я потерла виски. — Будем обстоятельно идти — от вешки к вешке.
Мейера опустилась на траву, скрестив ноги. Я поняла, что удостоюсь долгого разговора.
Да, у племени индр не было своих женщин. Совсем. Только мужчины, только воины, только единороги. Как так получилось, какой недальновидный бог создал их народ и с какими целями? Может, белоснежная звездная кобылица, что наливает на небе млечные ручейки, не терпела рядом соперниц? Может, ее супруг, скачущий ей навстречу по бесконечному простору, забрал всех кобыл в свой звездный табун? Кто ж теперь упомнит… Да только было как было. И новые индрики появлялись только от союза с обычными смертными женщинами. Невинные, с горящими от предвкушения глазами девы вступали в Страну Семи Радуг, чтоб соединиться с избранными супругами и в назначенный срок дать потомство. Некоторые, исполнив предназначение, возвращались в родные края с богатыми дарами и необычными рассказами о колдовском народе. И с удовольствием использовали люди золоченые индриковы рога, и чародейную пыльцу, и прозрачную воду волшебных источников. Так было до Исхода, пока не рассорились наши народы и не решили единороги покинуть негостеприимный человеческий мир…
— Страна Семи Радуг… — проговорила я, пробуя на вкус незнакомые слова. — Красиво.
— Она была так же прекрасна. — В голосе старухи звучала грусть. — Теперь-то от былого величия только пущи и остались.
— Так получается, бабушка, ты тоже человек, как и я?
Колдунья кивнула:
— Я в миру младшей дочерью сарматского князя Маркку была.
Я прикинула навскидку, сколько лет должно быть сейчас моей собеседнице, и ахнула про себя. Даже если считать год за десять, получается, что Мейера годится в бабушки моей бабушке. Маркку-то у них теперича навроде нашего царя Гороха — князь из легенд.
— А сыновья у меня справные, настоящие индрики, — продолжала меж тем колдунья.