– А мне с вами? – начал дерзить Козлов.
Вика поднялась из-за стола. Было похоже, что она сейчас уйдет. Козлов испугался, но, сумев скрыть свой испуг, сказал равнодушным голосом:
– Давайте прогуляемся, если не возражаете.
Он сделал вид, что не заметил Викиного желания расстаться.
– Как ваш Эскулап?
– Что? – не поняла Вика.
– Я про Эскулапа спрашиваю, который из викторины. Подходит?
– Не знаю пока. Там ответов нет.
Козлов вдруг крепко схватил Вику за рукав и почти насильно потянул за собой, ничего не объясняя, и только на соседней улице ее отпустил.
– Извините, – пробормотал, а лицо у него стало почему-то багровое. – Так надо.
– Что это значит? – спросила Вика и озадаченно оглянулась по сторонам. – Что случилось?
Прохожие не обращали на них ни малейшего внимания.
– Так надо! – упрямо повторил Козлов, неожиданно озлобляясь.
Он рассердился на Вику и сам не знал почему.
– Извините, Олег, – смущенно сказала Вика. – Мне пора. И не надо меня провожать.
Она оставила Козлова в одиночестве. Легко пошла по улице, словно и не было никогда Козлова рядом.
– Ну и иди! – крикнул он ей вслед, ожесточаясь все больше и больше.
Прохожие оглядывались на него. Козлов, чувствуя все нарастающую тревогу, добрался до дома и, вбежав в квартиру, торопливо запер дверь на все замки. Долго стоял, прислонившись к двери и прислушиваясь, но на лестнице стояла плотная тишина.
Стена за спиной доктора Хургина была сплошь завешана яркими календарями. Сам Хургин не любил рассматривать картинки на календарях, и пестрый фон за спиной был необходим ему только для того, чтобы отвлекать пациентов, которые приходили к нему в кабинет. Человек сидел и рассматривал календари, а Хургин тем временем мог понаблюдать за посетителем. Обычная хитрость, и ничего больше.
На этот раз посетителей было двое. Мальчишка лет семи и его отец. Мальчишка болен, а со стороны не скажешь. Наоборот, у отца вид очень неважный.
– Вы что-нибудь успокоительное принимаете? – спросил Хургин.
– Я? – не понял мужчина.
– Да, вы. Вид у вас неважный.
– Ничего не принимаю. Я из-за сына пришел.
– Я знаю.
– Вот о сыне давайте поговорим.
– И о нем поговорим, – согласился безропотно Хургин. – Вы переживаете, наверное, да?
– Конечно, доктор.
– Думаете все время? – предположил Хургин. – Мысли всякие лезут в голову?
– Да.
– Все-таки я пропишу вам таблеточки.
– Я здоров.
– Я и не сомневаюсь.
Эти люди пришли к Хургину повторно, и он еще в прошлый раз обратил внимание на отца. Придвинул к себе карточку мальчишки. Виталик Большаков, семь лет.
– А вас как зовут?
– Игорь Андреевич, – сказал мужчина.