– Да.
Большаков ожесточенно потер ладонью лицо.
– Ладно, – сказал он после паузы. – Я его друга сюда привезу.
– Друга?
– Ага. Они двое – чуть ли не молочные братья, – нехорошо засмеялся Большаков. – Это ваш коллега, доктор Хургин. Слышали о таком? Он врач и по совместительству местный Шерлок Холмс. Вот пусть он с Козловым и побеседует.
Хургина привезли через полчаса. Он вошел в кабинет главврача медленным, неуверенным шагом и, увидев здесь Большакова, всплеснул руками:
– Что происходит, Игорь Андреевич? У меня приемное время, пациентов целая очередь, а тут приезжает ваш коллега…
– Козлов видел его! – оборвал его тираду Большаков.
– Кого? – не понял доктор.
– Я думаю, он видел лицо убийцы. Сегодня ночью, во сне.
У Хургина отвисла челюсть.
– Он видел убийцу? – переспросил после долгой паузы, все еще не веря.
– Да.
– И кто это?
– Не говорит.
– Почему?
– Не хочет. Так мне знающие люди объяснили. Может быть, вы попробуете?
– Где он сейчас?
– В палате.
– Хорошо, – согласился Хургин. – Но у меня одно условие: я буду с ним беседовать с глазу на глаз.
– Пусть будет так, как вы хотите, – произнес Большаков, после чего добавил насмешливо: – Надеюсь, вы потом поделитесь со мной информацией?
Хургина проводили в палату. Главврач показал жестом санитару – уйди! – и тот вышел, оставив Хургина и Козлова вдвоем.
– Здравствуйте, – сказал доктор. – Ваши друзья передают вам привет.
Козлов никак на это не отреагировал.
– Я даже разыскал Колю Артемьева, того, что на Севере сейчас живет. Разговаривал с ним по телефону, он интересовался вашими делами и передавал привет.
Никакой реакции. Глаза открыты, но эмоций никаких.
– И Богучаров о вас беспокоится. Может быть, ему приехать к вам, навестить?
Не достучаться. Это его не интересует. Совершенно. Ушел в себя, замкнулся. Значит, действительно что-то произошло ночью.
Хургин склонился низко-низко, к самому лицу лежавшего перед ним человека, так что даже в одно мгновение укололся о трехдневную небритую щетину, и негромко сказал:
– Олег! Я вам помогу, поверьте. Я вас вытащу отсюда. Вы мне верите?
И увидел, как дрогнули ресницы Козлова. Первая реакция. Уже обнадеживает.
– Я разберусь в том, что происходит. Все не так безнадежно. Я с вами. Я на вашей стороне.
Из глаз Козлова потекли слезы. Казалось, он не плачет, просто сами собой побежали тоненькие ручейки.
– Я его видел, – сказал Козлов.
Он сказал так тихо, что доктор едва расслышал произнесенное.
– Сегодня ночью видел. Опять убивал. И там, в доме, было зеркало… – Козлов говорил почти шепотом, медленно, будто лениво. – И заглянул в то зеркало.