— Я думаю, что он скопил немного денег и ему надоела постоянная служба. Он сам записался только на временную работу. Он француз по происхождению, но говорит прекрасно по-английски. Рекомендация сэра Генри безукоризненна, совершенно безукоризненна.
— Вам ее устно подтвердили? — спросил Моркц.
— Я позвонил самому сэру Генри после ухода лакея, и он отзывался о нем как о самом лучшем лакее, который у него когда-либо служил. Сэр Генри был в отчаянии от того, что Френсис оставил его.
— Все это звучит довольно убедительно, — сказал Мориц, обращаясь ко мне. — Как вы думаете?
Я кивнул головой в знак согласия. Мне показалось весьма занятным, что я знал сэра Трэгстока десять лет назад, когда он был английским посланником в Боливии,
за очень уравновешенного человека, не способного дать хорошую рекомендацию без достаточных оснований.
— Хорошо, — сказал я. — Если этот Френсис согласен поступить ко мне, я беру его на две недели по 30 шиллингов в неделю.
Сигрэв просиял и потер руки в знак удовольствия.
— Великолепно, мистер Норскотт. Ваши условия очень щедры, я уверен, что он примет их с восторгом. Может быть, вы мне дадите вашу карточку и напишете пару строк. Я сам привезу его к вам.
Мне это показалось очень удобным. Вынув карточку Норскотта, я нацарапал несколько слов о том, кто податель сего, и передал ее мистеру Сигрэву.
— Теперь мне нужно к портному, — сказал я Морицу, когда мы вышли на улицу.
— Итак, решено, не забудьте: в четверг с поездом 2.30, если я вас до тех пор не увижу… — протянул он.
— Не забуду, — сказал я ласково. — Я постараюсь до тех пор побывать у вас.
С портным все обошлось благополучно. Оказалось, что Норскотт хотел посмотреть материал для нового охотничьего костюма. Я выбрал рыжеватую материю, которая, по всей вероятности, могла бы мне послужить и через три недели, если я останусь в живых. А затем, исключительно для поощрения торговли, заказал себе еще пару рейтуз. Потом я поехал к Тьерри на Риджен-стрит и купил себе две пары ботинок; хотя я мог носить обувь Норскотта, но для полного удобства мне нужно было номером больше. После моей крайней экономии последних недель такая широкая трата денег доставляла мне большое удовольствие. Я продолжал покупать всякий хлам в магазинах на Риджен-стрит и, между прочим, приобрел себе прелестную палку с вкладной шпагой, за которую дал около пяти фунтов.
Я не знал, как поступить с восьмитысячным чеком Норскотта. Только его банк мог выплатить такую сумму без особых расспросов. И хотя до сих пор мое изумительное сходство с ним провело меня через все испытания, но все же я робел при мысли о том, как я предстану перед его кассиром.