— Доброе утро, — услышала она голос Кэрри.
— Для кого-то — доброе, а кто-то проснулся и страшно испугался, увидев, что вас нет! — накинулась на него Сонда. Злость, правда, испарилась сразу же, как только она услышала его голос. Слава Богу, вернулся. Но для острастки отругать его все-таки следовало. — Могли бы и разбудить! Думаете, приятно проснуться черти где, в полном одиночестве?
— Я просто не хотел прерывать ваш сон, — обиделся Кэрри. — К тому же уходил я совсем ненадолго. Здесь, неподалеку, пресноводное озеро — в нем чистая вода, которая нам очень не помешает. Между прочим, на Мадагаскаре серьезные проблемы с пресной водой. Ее здесь очень мало. Большинство малагасийских женщин занято тем, что каждый день роет ямы на берегу моря и добывает из них воду — ужасно мутную и не совсем пресную, но все же… Я же принес отличную воду из источника, а вы на меня накинулись, как жена со скалкой!
— Ну это уж слишком! — «Жена со скалкой» окончательно вывела Сонду из себя. — Я безмерно благодарна вам за пресную воду, но оставлять меня одну-одинешеньку в этом Богом забытом месте…
— Успокойтесь, Сонда. — Только дурак считает, что последнее слово должно быть за ним, а умный прекратит бесполезный спор в самом его начале. Сейчас Кэрри хотелось быть умным. — Давайте лучше завтракать. Обещаю, что в следующий раз предупрежу вас, даже если отойду в кусты на две минуты.
Сонда умылась, причесала растрепанные волосы и почистила зубы. Кэрри осуждающе смотрел на то, как она расходует драгоценную воду. Наверное, она думает, что для него не составляет труда таскаться с канистрами до озера и обратно. Дорога туда не такая уж и близкая.
Неужели она не могла умыться водой из озера, которое находится в двух шагах от палатки? А без чистки зубов несколько дней можно и потерпеть… Вот они, избалованные дамочки. Привыкли к тому, что все для них и ради них… А ты корячься, только и знай, что воду таскать. Малагасийские женщины разорвали бы ее на кусочки, увидев такое кощунственное обращение с водой…
Они позавтракали бутербродами и кофе, воду для которого Кэрри согрел на примусе. Сонда обиженно молчала — никак не могла забыть «жены со скалкой». Наверное, Кэрри не знал, что это для нее — одно из самых страшных оскорблений. Когда Сонда слышала это выражение, ей сразу же представлялась этакая беременная растрепа в халате и с бигуди на голове, которая постоянно всем недовольна, брюзжит и пилит своего мужа, а заодно и всех его друзей… Фу! Отвратительная картинка.
Кэрри словно догадался, о чем она думает, и спросил: