— Ковшов.
— Ах, так вы тот Ковшов, о котором все говорят? Главный в Красном Кресте?
— О чем говорят — не знаю, но я действительно являюсь главным врачом больницы Красного Креста… Разрешите представиться полностью: Петр Федорович Ковшов.
— Симонова Фаина Трофимовна. Секретарь и переводчик майора Бооля, — после небольшой паузы назвалась женщина, пригласив Ковшова сесть.
Поклонившись, Ковшов сел.
Улыбка, первое за день приглашение сесть ослабили душевное напряжение. Ковшов тоже улыбнулся.
— Вы русская?
— Да. Почему вы спросили об этом?
— Очень хорошо говорите по-русски и предложили мне сесть. Где я нахожусь?
— В приемной военного коменданта города майора Бооля. А разве вы не знали, куда идете?
— Меня вели. Утром был в «Ударнике», а какое там учреждение — не знаю…
— Так и не знаете?
— Чему удивляться? Власти новые, незнакомые, немецкого языка не понимаю — откуда мне знать?
— Вы были в гестапо… Слышали о таком учреждении?
— Слыхал… Догадывался, но не был уверен.
— Почему?
— Не только там, всюду допытывались, кто из раненых — командиры, политработники, коммунисты.
— А сюда зачем вас привели?
— Да вот со списками раненых хожу весь день. Требуют офицеров, коммунистов, а у нас их нет. Уж и не знаю, нужны ли кому эти списки. Рядовыми и беспартийными никто не интересуется, кроме нас, врачей.
Симонова пристально посмотрела на Ковшова и, повернувшись к окну, медленно и тихо произнесла:
— Большое вы задумали. Но не дадут вам довести его…
— А что делать? Я же врач… Видели бы вы, что творилось на вокзале.
— Видела и… понимаю…
— Когда же вы успели? — спросил Ковшов. Мелькнула мысль, что Симонова по заданию фашистов заранее все высмотрела, вынюхала.
— Здесь я уже полгода. Эвакуирована из Ленинграда.
Ковшов едва удержался, чтобы не крикнуть: «Какой же черт понес тебя на службу к врагам?» Разговор прервался. Симонова встала, прошла в кабинет коменданта. Кто эта женщина? Что заставило эту хорошенькую молодую брюнетку сидеть в приемной гитлеровского коменданта? Какие мысли скрыты в ее голове под кокетливой прической? Дорого бы дал Ковшов, чтобы прочитать их.
— Господин комендант просит вас, — сказала Симонова, стоя в открытых дверях.
Ковшов поднялся и прошел в кабинет. Симонова закрыла дверь и села у стола коменданта. Ковшов достал списки из папки и положил на стол.
— Господин комендант спрашивает, почему принесли эти списки ему?
Ковшов рассказал о посещении гестапо, о беседе с Венцелем, о разговорах в жандармерии, заявив, что все интересуются офицерами и коммунистами, которых нет среди раненых — они эвакуированы в первую очередь.