Если состояние здоровья больного не внушало опасений, его выписывали. Военнослужащие еврейской национальности при выписке получали документы умерших солдат. Раненым выдавалась официальная справка. На месте штампа, в левом верхнем углу, на машинке напечатано: «Больница общества Красного Креста». Над этими словами красным карандашом рисовался крестик.
— Старайтесь поскорее убираться из города. Идите в станицы: там меньше опасность и легче с продовольствием. Окрепнете — тогда и к своим переберетесь: фронт недалеко, — напутствовали уходящих работники больницы.
Только за первый месяц около сотни раненых покинули первую больницу. Число выздоравливающих стало возрастать. Работники больницы радовались этому, несмотря на то, что хлопот и трудностей прибавилось. Дело в том, что скрыться в городе или уйти из него было делом не простым. Для того чтобы не привлекать внимания полицаев и фашистских патрулей, надо было раздобыть гражданскую одежду. На деньги она не продавалась, а обменивалась на продовольствие. Но откуда мог взять продукты для обмена выписавшийся из госпиталя?
И опять на помощь пришли женщины.
Анна Матвиенко костюм мужа сберегла для обмена на продовольствие. Но когда офицер Александр Костырев попросил ее помощи, она, не раздумывая, отдала ему этот припрятанный костюм. К ней обратился еще один раненый. Матвиенко пошла к подруге — Зое Завадьевой. Та развела руками: все уже раздала.
— Я бы взялась сшить, — сказала Зоя, — да не из чего.
Она когда-то училась на курсах кройки и шитья, портниха из нее не получилась, но для себя кое-что по мелочам делала. Анна знала квалификацию подруги и расхохоталась:
— Ты уж сошьешь!
— А то нет? На витрину в магазин, конечно, не выставишь, так солдату в этом костюме не на свадьбу идти, а от фрица схорониться.
— Давай попробуем, — предложила Матвиенко.
— На чем пробовать? Ничего же нет.
— Достанем.
На другой день Матвиенко принесла из больницы синий фланелевый халат и серое хлопчатобумажное одеяло.
— Чем не материал? Конечно, не бостон, да ведь и ты не мастерица из ателье мод. Практикуйся.
Первый костюм вышел не ахти какой нарядный, но Матвиенко радовалась: еще один солдат будет снаряжен в дорогу.
Лиха беда начало — работы у Зои не убывало, наоборот: организационный комитет больницы решил ускорить выписку подлечившихся.
У ворот больницы рядом со сторожем теперь находился фашистский солдат. Он осматривал кошелки выходящих сотрудников и не разрешал раненым покидать территорию больницы. Выписавшиеся уходили в сумерки, перелезая через забор.
Надо было считаться и с требованием гестапо о направлении выписавшихся из больницы в комендатуру. Для комендатуры собирали особые команды по восемь человек, включали в них наиболее изувеченных — безногих, безруких людей.