Костюм его, хоть и выглядел весьма эксцентрично, был чист и аккуратен, в отличие от перепачканной одежды большинства посетителей этого заведения. Яркие, поблескивающие голубыми искорками штаны, казались несколько маловатыми, и ноги, довольно тощие, с угловато торчащими коленями, вырисовывались во всей красе. А рубашка и вовсе представлялась второй кожей, лишь рукава на концах расширялись.
— Новенький? — спросил этот странный человек.
— Да… мы с моим другом только что прибыли… он отошел… не могли бы вы отпустить меня? Мне не хотелось бы потеряться здесь…
— Считай, ты уже нашелся. Я — Джетти, — тут он чуть нахмурился. — А кто твой друг?
— Профессор Остальский, хотя вам это имя вряд ли что скажет, — Аркадий обернулся и нашел взглядом Ивана Никифоровича, тот, как ни в чем не бывало, беседовал с зеленокожим бесом.
— Этот старикашка… да на кой он тебе сдался?
— Ну… — Аркаша немного опешил.
Он никак не мог взять в толк, отчего этого человека волнуют подобные вопросы. На всякий случай, Аркадий Петрович решил обойтись общими фразами, тем более что плечо под тяжелой рукой уже начало затекать.
— Нас многое связывает!
— С этим заплесневевшим пнем? Неужели у него еще стоит?
— Что… стоит?
— Да ладно, черт с ним, со стариком! — рука Джетти незаметно переместилась, и теперь он крепко обнимал Аркашу за плечи. — Пойдем, выпьем!
— А… а как же профессор?
— Да кому твой пыльный обрубок нужен? Знаешь, дорогуша, у тебя классный прикид! Очень необычно, а меня возбуждает все необычное.
— А вы, наверно, тоже — путешественник?.. Знаете, это перемещение в пространстве-времени нас тоже весьма возбудило, взбудоражило наше сознание! — Аркадий решил, что, наконец, повстречал такого же путешественника, как и они, и решил поддержать разговор, дабы разузнать побольше об этом ужасном мире.
— О, да! Я тоже часто путешествую. Порой бываю здесь, в "Скользком логове", но чаще — захожу в "Голубую лагуну". А вас со старичком вижу впервые, это уж точно, — Джетти подмигнул Аркаше, да так задорно похлопал длиннющими ресницами, что стало видно — путешествия и научные открытия не оставляют его в покое ни на мгновение.
— Позвольте, я позову профессора, нам так о многом надо с вами поговорить…
— Не горячись, милый, я не любитель втроем. Думаю, лишь в тебе найду я родственную душу, — засмущался Джетти, усаживая Аркадия Петровича за столик. — Может, скажешь, наконец, свое имя.
— Простите… Аркадий Петрович Дубинин! — Аркадий вскочил и слегка поклонился.
Странное недоумение появилось на лице Джетти:
— Это так длинно и грубо… А можно как-нибудь покороче?..