— Можно просто, Аркадий.
— Нет… нет, опять не то… неужели твой друг так тебя и называет?
Аркадий не хотел вот так сразу начинать панибратствовать с первым встречным, но чтоб выведать побольше про путешествия, готов был пойти на все. "Раз человек такой застенчивый, что и вести беседу втроем стесняется — возможно, более дружеская атмосфера действительно имеет для него огромное значение".
— Профессор называет меня Аркаша.
— Арка-аша… — мягко проговорил Джетти, — вот это то, что надо! А почему ты называешь его "профессор"?
— Потому, что Иван Никифорович — профессор, а я — его ученик.
— Ученик и строгий профессор! Ах! Как это романтично! — Джетти медленно и несколько неприлично облизнул языком губы.
— Хотите — я познакомлю вас! Иван Никифорович известен во многих научных кругах. Время, проведенное в его компании для меня бесценно!
— Н-нет, не надо, я не любитель плеток и всяких там штучек…
— Не любитель чего?..
— Да бог с ним, с твоим профессором, давай лучше о тебе! — Джетти протянул руку и слегка коснулся Аркашиного подбородка.
Аркадий вздрогнул и отстранился. Он не привык к таким фамильярностям, хотя здесь, похоже, такая форма общения была весьма распространенной. Тем не менее, Аркаша чувствовал некоторую неловкость. Кажется, он даже немного покраснел, и искал способ вновь перевести разговор на путешествия.
— С тобой так мило, — Джетти смотрел на него с легкой, мечтательной улыбкой, словно мысленно уже уносился в новое путешествие.
— Да, право, я тоже куда приятнее чувствую себя в компании таких же, как я, путешественников.
Им принесли напитки. Высокие бокалы, наполненные розовой жидкостью, где искрились тысячи золотистых пузырьков.
— Замечательно… это просто волшебный напиток. Как он называется? — Аркаша с восторгом сделал очередной глоток, наслаждаясь терпким ароматом. Казалось, он чувствует, как золотистые пузырьки преображают его уставшее тело. Как внутри разливается тепло, такое же золотистое и искрящееся, побуждая его к радости.
— Название… да что в нем проку! Лишь пустой звук. Это райский эликсир, что пробуждает наши чувства, страсти, он бередит и волнует. Остальное — лишь мишура, обертка, ведь мы — путешественники и должны смотреть в корень.
— О, да! — Аркаша чувствовал, как Джетти заражает его своим пламенем, и каждое слово рождало отклик в сердце.
Путешествия! Свобода, новые горизонты, новые люди, свежие идеи — но все это объединяет общая суть. И он должен научиться видеть ее! Все это будоражило и волновало. Смелость, рожденная страстью, кипела внутри. Кровь гудела в ушах, заглушая визгливую музыку. Аркадий Петрович был необычайно возбужден и чего-то хотел. Вот только не мог понять, чего именно, но был готов двигать горы и исследовать самые потаенные глубины.