Она вскинула голову.
— Ну, и какому же такому экзотическому искусству единоборств ты собираешься обучать меня?
Лукас отступил назад и испытующе посмотрел на нее.
— Едва ли ты готова к восточным практикам. Ни умом, ни сердцем. — Он кивком указал на мат. — Займемся уличной дракой, грязной и безыскусной, но при этом изучим кое-какие восточные хитрости.
Мэг изобразила дерзкую усмешку.
— Грязной и безыскусной? Это что, мой характер?
Выражение лица Лукаса оставалось таким же каменным.
— Нет. Это то, что тебе сейчас нужно. — И снова кивком указал ей на мат.
Мэг расправила плечи и пошла к мату.
— Ладно. Посмотрим, на что ты способен. Но предупреждаю — я уже кое-что знаю о драках без правил. И опыт этот дался мне нелегко. Если новая жизнь предполагает дальнейшее обучение в этом направлении, не уверена, что такая жизнь придется мне по вкусу. Ну да ладно. Давай, показывай, как тебя ударить побольнее.
Но он не поддался на провокацию. Лишь подошел к мату и спокойно взглянул на Мэг; его лицо оставалось бесстрастным, без тени улыбки.
— Цель наших занятий не в том, чтобы научиться бить побольнее, а в том, чтобы избежать подобных ударов. Твое лучшее оружие — спокойный ум, голос, громкий голос, чтобы звать на помощь, и ноги, чтобы как можно быстрее убежать от опасности. Я собираюсь научить тебя тому же, чему хотела, но не смогла научить Томми царапаться, кусаться, выкалывать глаза и пинать, — словом, всему, чтобы только суметь вырваться.
Он не сделает ей больно. Лукас ни за что не причинит ей боль. По крайней мере, боль физическую. Но он делал ей больно иначе. Она не понимала почему и старалась отыскать причину. Но Лукас сам не сознавал, что делает и от этого становилось еще больнее.
— Вот как? — Она насмешливо поманила его рукой. — Ну-ну, давай, Чак Норрис! Давай, покажи свой коронный приемчик!
Лукас слегка поклонился; впервые на его лице мелькнула улыбка. Он стоял перед ней собранный, непроницаемый, обладающий неизвестным ей тайным знанием. Это все, что она успела разглядеть. Потому что в следующий миг Лукас с быстротой и изяществом, о которых она даже не подозревала, метнулся к ней. И вот она в его тисках, не имеющих ничего общего с нежными объятиями, зато живо напомнивших ей кое-кого. Блейка, когда она оттаскивала того от сына — после того случая они сбежали.
Слишком. Это уже слишком. Мэг едва слышно вскрикнула и забилась в стальной хватке Лукаса. Она повела свою атаку с помощью ногтей, колен и локтей. Но Лукас ни чуточки не поддался, она лишь ощутила кожу его щеки у себя под ногтями. Глубоко внутри Мэг жило осознание того, что Лукас всего лишь удерживает ее и не собирается бить. Шестым чувством она понимала, что стоит ей только остановиться и попросить его отпустить ее, как хватка ослабнет. Мэг чувствовала, что в ее страхе и ненависти повинен не Лукас, а кое-кто другой. Но то лишь неосознанное ощущение. Не оно заставляло ее бороться и вырываться, энергично двигая руками и ногами.