Простые истины (Мун) - страница 35

Она ударила Лукаса и потеряла равновесие. Оба упали на колени, но не прекращали борьбы. И вдруг Мэг заплакала. Она, которая никогда не проронила ни единой слезинки, ни разу не поддалась минутной слабости, ни единым жестом не выдала своей подавленности, она теперь заходилась в рыданиях. Лукас все еще сжимал ее, но не так сильно. Теперь его руки гладили ее по спине, утешая, укрывая.

Мэг хотелось в оправдание сказать, что никогда прежде с ней такого не случалось. Но, посмотрев ему в глаза, поняла, что слова здесь ни к чему. Он знает. Он и так все знает. Лукас, знакомый с ней всего лишь несколько дней, знает о ней больше, чем приемные родители, вырастившие ее, чем мужчина, обещавший любить ее и заботиться о ней, но обманувший.

Лукас, этот воин, израненный в сражениях, с глазами, проникавшими в самую ее душу, знал ее, как никто другой. И поняв это, Мэг почувствовала, как ушли стыд и смущение, не дававшие ей покоя. Не было больше надобности скрывать сомнения, неуверенность, несбывшиеся надежды — все то, что она так часто испытывала.

С того самого момента, как схватил ее, Лукас понял, что зря затеял этот урок.

— Ох, Мэг, — прошептал он, обнимая ее, как хотел обнять с первого дня их встречи. Но не предполагал, что это выйдет так. Совсем не предполагал. — Мэг, снова шепнул он, на этот раз увереннее, крепче сжимая ее в объятиях.

До чего же хрупкой она кажется под накрахмаленной грубой робой, до чего же нежной! Ее мягкая грудь, ничем не стянутая, прижата к его груди. Потерянная. Ее всхлипы перешли в рыдания.

Мэг прижалась к нему, свернувшись калачиком. Она просунула руки под кимоно Лукаса, словно хотела обнять его. Разве не знала она, что он ни за что не оставит ее наедине с печалью? Может, и не знала. Мысль эта отрезвила его. Он прогнал мечты о том, как хорошо ей в его объятиях, как подходят они друг другу, как ждал он этого, хотя и представлял все иначе, и как бы ему хотелось обнимать ее вечно. Лукас ничуть не сомневался в том, что с трех лет Мэг не с кем было поделиться своими бедами; что до рождения Дэнни ей не с кем было разделить радость. А еще он был уверен в том, что до него она никому не позволяла увидеть свою слабость.

Он разжал руки, освобождая ее. Но все гладил, утешая, прижимаясь щекой к ее мягким, пушистым волосам.

Мэг даже не шелохнулась.

Позже, когда всхлипы утихли, она беспокойно заворочалась и отпустила его. Мэг подняла голову и смахнула слезы, устыдившись их. Разве не понимает она, что ему все известно? Разве не знает она, что он никогда не обманет ее доверия, которое она оказала ему, открывшись перед ним?