, ехал из Смольного в центр города. Его остановили неизвестные, обобрали и оставили почти раздетым.
Но опасности ночной жизни мало волновали меня, потому что именно тогда судьба свела меня с людьми, чьи имена сегодня принадлежат истории, а в то время за пределами России их почти не знали. Поскольку вопрос войны и мира ещё оставался открытым, они охотно шли на контакты с Союзниками, и нас, Робинса, Садуля и меня, не поддерживающих интервенцию, принимали хорошо. Я имел особое разрешение Троцкого свободно передвигаться по своему усмотрению, у меня был его номер телефона – в то время это считалось особой привилегией, и я всегда обращался к нему по имени и отчеству: «Лев Давыдович». (Обратите внимание на этот важный факт, говорящий за чью команду работал Локхарт - к Ленину у Локхарта такого доступа и близко не было! А к Троцкому - в любое время дня и ночи! Прим. ред.)
Мне часто приходилось встречаться с Чичериным, Караханом, Радеком и Петерсом. Радек с Караханом в свою очередь несколько раз навещали меня, пили виски, курили сигары или английский табак и свободно обсуждали текущие события и своих коллег. Эти пять человек являлись типичными представителями большевистской верхушки в 1918 году. Троцкий и Радек были евреями, Карахан – армянином (армянский криптоеврей) , а Петерс – литовцем (литовский криптоеврей) http://zarubezhom.com/Images/Bolsheviki4.jpg . Единственным русским оказался Чичерин, вышедший из аристократической семьи и начинавший свою карьеру ещё при царе на дипломатическом поприще (Чичерин - чистейший русскоязычный еврей: http://en.wikipedia.org/wiki/File:Bundesarchiv_Bild_102-12859A,_Georgi_Wassiljewitsch_Tschitscherin.jpg из http://en.wikipedia.org/wiki/Georgy_Chicherin Знаменитый русскоязычный адкокат Борис (тоже "Брус") Чичерин - его дядя: http://en.wikipedia.org/wiki/Boris_Chicherin Прим. ред.) .
Чичерин умер в Москве, одинокий и всеми забытый. Остальные сгинули в мясорубке сталинских чисток Images/Bolshevik-Godovzhina.jpg и http://zarubezhom.com/Images/GlavariSovdepii3.JPGПоскольку сейчас их уже нет в живых, могу добавить некоторые детали личностного характера, которые по соображениям их безопасности, мне пришлось опустить в книге «Воспоминания британского агента».
После 1918 года с Троцким мы больше не встречались, хотя у меня и была такая возможность, когда в 1936 году его выслали из Норвегии. Мне не хотелось снова ввязываться в большевистскую политику, и я упустил этот шанс, чего никогда бы не позволил себе в молодости. Может быть, это было даже к лучшему. В сентябре 1937 года мой друг Джон Вилер-Беннетт (John Wheeler-Bennett