Канва выставки – места чеховской судьбы: Таганрог, Москва, Санкт-Петербург, Сумы, Мелихово, Ялта, Баденвейлер. Фотографии нас ведут туда, где Чехов жил, где много испытал и перечувствовал, увлекался, работал неустанно и – где умирал… Тут и особая есть страна на «карте» его души – театр. Страна счастливая и мучительная… А в самом начале экспозиции неслучайно находится макет Давида Боровского к «Вишнёвому саду», к спектаклю, поставленному некогда в Афинах (в Греции, как мы знаем, всё есть!) Юрием Любимовым: само художественное решение экспозиции – это своего рода продолжение того спектакля, той поэтичнейшей сценографии.
Выставка «Чехов. Театрально-художественный проект» – и для тех, кто только входит в мир Чехова, и кто давно в нём живёт. Для всех – и лично для каждого. Здесь, в этих шести залах, по-настоящему осознаёшь, казалось бы, давно знакомые слова Станиславского о неисчерпаемости Чехова. И потому хочется снова и снова вчитываться, вслушиваться в Чехова, чтобы попытаться разглядеть его – подлинного, понять сложную, мужественную и одинокую жизнь его души.
Покидая выставку, отправляясь в свои подмосковные пенаты, мне бы остаться на волне восхищения. Однако к нему чем дальше, тем отчётливее примешивалась горечь… Взыграл ли местный патриотизм (хотя, конечно, всё сложнее), но невольно вырвалось восклицание – а где же наш Воскресенск-Истра, где Бабкино?! Кстати, далеко не только двумя этими названиями исчерпывается причастность великого писателя к нашему краю. Может быть, то был лишь краткий и незначительный эпизод в судьбе Чехова? Ничуть! Есть масса фактов, свидетельствующих об огромной важности воскресенско-бабкинского, условно говоря, периода жизни Чехова.
Разумеется, глупо было бы предъявлять претензии к организаторам весьма не академической выставки, что, мол, не охвачен какой-то отдельный период «жизни и творчества». Тем более что истринская «география» Чехова – хотя это и очень обидно – исследуется действительно крайне мало. Есть среди нескольких объективных причин такого положения и одна, не зависящая от самих исследователей. Нет встречного движения. Потому и не звучит голос Истры (Воскресенска) и её окрестностей в чеховском пространстве России, что долгие-долгие годы Истринский район не старался и не старается, чтобы этот голос зазвучал. Кстати, нелишне сравнить: пребывание Антона Павловича в Сумах, а тем более в Баденвейлере было гораздо более кратким, нежели в Воскресенске и Бабкине, однако там есть музеи Чехова, у нас же такового нет. А вот на Сахалине, к примеру, музеев даже два…