Как видите, несмотря на положительную резолюцию президента, документ был похоронен. А почему? Да потому, что многие из тех, кто смотрел этот документ в администрации президента, четко понимали, что попадают под его действие. Словом, доверили козлам капусту.
Был отправлен целый ряд других, очень нужных записок. По борьбе с внешнеэкономической преступностью, по незаконным финансовым операциям, по нарушениям в сфере приватизации, — их было много, этих документов, — но все они были съедены бюрократической машиной, именуемой администрацией президента России.
Еще одна из наших очень толковых инициатив — это поправки в закон о выборах. Нельзя было допускать криминал во власть — вот главная суть поправок. Человек, который имеет судимость, должен сам предоставлять в избирательную комиссию сведения об этом — сам, без всякого нажима сверху и без вмешательства милиции. Если он отказывается обнародовать эти сведения, появляются основания для исключения его из списка. Сейчас это правило, слава Богу, действует. Выжило, проросло через сукно чиновничьих столов.
Также мы добились того, чтобы лица, имеющие неснятую и непогашенную судимость, не имели права поступать на государственную службу. Добились и многого другого. Перечень этих дел — длинный.
В общем, прокуратура как важный государственный механизм была восстановлена и начала работать в том виде, в каком она должна работать. Организм задышал. Жить стало интересно.
Чечня стала болью и особой заботой Генеральной прокуратуры, как, собственно, болью и заботой всей страны. Сейчас стало понятно, что формулировки «Защита конституционного строя» и «Наведение конституционного порядка» — это не просто некие обязательные фразы, воздух в воздухе, а совершенно конкретные, реальные формулы, имеющие большое значение для государства.
У Генпрокуратуры с Чечней было много хлопот — мы ведь занимались всем, начиная от общих оценок происходящего, кончая некой дипломатией, — в Чечне, не в пример другим регионам, имелось две прокуратуры: одна наша, утвержденная, как и положено, в Москве, другая — местная, самостийная, образованная исламскими властями. И с той, и с другой прокуратурой надо было работать.
Помню, как-то журналисты на одном из брифингов — сразу после моего назначения, — спросили:
— Что думаете делать с Чечней?
— Сам поеду туда. Хочу посмотреть на месте, что там происходит.
Накануне отъезда ко мне пришел Чайка.
— Я еду с вами, Юрий Ильич.
— Это неразумно. Если мне не повезет и я погибну, то прокуратура останется без руководства. Нельзя вдвоем.