— Кажется, в порядке, — ответил он, — но его должен осмотреть врач.
На пирсе появился Зак.
— Я вызову «скорую помощь».
— Не надо. — Майкл взял Рикки на руки и посмотрел на Чар. — Поехали. Ты поведешь мою машину, а я подержу его.
Погрузившись вчетвером в машину, они направились в сторону городской больницы в Триволо. Чар старалась успокоиться и сосредоточить внимание на дороге. Рикки обессиленными ручками цеплялся за Майкла, будто знал, кто его спаситель. Эти двое были мокрыми насквозь, и, прежде чем выехать с пляжа, Чарин укрыла их одеялом. Она словно окаменела, всю дорогу проворачивая в уме ситуацию с падением ребенка. Что бы случилось, не подоспей Майкл вовремя?
Машина затормозила около больничных дверей, и через секунду они были в вестибюле. Медсестра отвела их в кабинет для первичного осмотра, где постоянно дежурил врач. У Рикки взяли анализы, а затем вручили ему красный воздушный шарик. Майклу и мальчику принесли сухую одежду. И опять тесты, пробы, анализы.
— Волноваться не о чем, — наконец подвел итоги доктор. — На голове шишка, но признаков сотрясения я не нахожу. Просто ссадина. — Он улыбнулся Рикки. — Вам лучше быть внимательнее на пирсе, молодой человек. Не всегда под рукой есть спасатели.
Рикки крепко сжимал шарик и не отрывал глаз от Майкла, а тот снова взял мальчика и понес обратно к машине. Чарин почувствовала облегчение: ее ребенок в безопасности… благодаря Майклу.
В сумерках Чар сидела на тахте в гостиной и рыдала. Плечи ее сотрясались, живот болел, а горло пылало огнем. За последние несколько недель на нее свалилось столько проблем, что впору и десятерым не справиться, и случай с Рикки стал последней каплей, переполнившей чашу. Надо было выплеснуть эмоции наружу, но она боялась напугать детей. Поэтому поздно вечером в халате и домашних тапочках Чар спустилась вниз и дала волю слезам, изливая вместе с ними страх, сожаление, тревогу, душевное истощение.
— Чар? — Майкл возвращался из столовой, куда зашел за документами, оставленными там накануне, и обнаружил рыдающую женщину на тахте. Он присел рядом и обнял ее. — Чар! Что случилось? В чем дело?
Она подняла глаза и улыбнулась сквозь слезы.
— О, привет, — с трудом произнесла Чарин и икнула, затем промокнула лицо смятой бумажной салфеткой. — Все нормально.
— Неправда, — серьезно сказал Майкл. — Я вижу, что-то произошло. Что?
— Ой! — Чарин сделала глубокий вдох, прикрыла глаза, затем улыбнулась ему. — Ух! Теперь гораздо лучше.
Он покачал головой: кто поймет этих женщин?
— Что с тобой?
— Когда выплачешься в подушку, приходит успокоение. — Она склонила голову к его плечу, наслаждаясь близостью. Ее полуприкрытое тело помнило, как сладко находиться в его объятиях, чувствовать его тяжесть, ей захотелось испытать это еще раз. — Мне нужно было поплакать, теперь все в порядке.