– Володя, – его голос, как и вчера вывел меня из сна.
– Ну что получилось? – первым делом спросил я, едва успев протереть глаза.
– Да, ещё как, – он задумчиво замолчал, – и что нам теперь с этим делать?
Не знаю почему, но именно эта его фраза сложила в моей голове разрозненные мысли как мозаику.
– Знаешь, у меня родилась идея, – осторожно сказал я, боясь потерять мысль.
– Хм?
– А что будет, если например «инфицировать» моей кровью других клаксонов?
– Пока не попробуем не узнаем, – ответил он, – ты что-то придумал?
– Да, но пока не попробуем заразить нескольких, я не скажу этого, – я был взбудоражен своими мыслями.
– Хорошо, у нас есть члены его команды, можем попробовать на них, – согласился Келлер.
– Только возьми из разных каст, для чистоты эксперимента, – попросил я, и погрузился в свои мысли.
Через три часа Келлер сказал, что всё готово. Я прошёл в комнату к неподвижно лежащим клаксонам и порезав себе руку обменялся с ними кровью.
– Сколько я находился в медпункте до первого перемещения? – спросил я Келлера.
– Двое суток.
– Тогда ждём.
На начало третьих суток мы накачали старшего помощника капитана наркотиками, а остальных оставили спать как есть, в том числе и капитана. Погружение прошло без проблем, я оказался в теле помощника легче, чем в прошлый раз у капитана.
– Слушай, – утром спросил я Келлера, – зачем нам ждать ночи, если нужно выполнить всего два условия: чтобы и я, и клаксон находились в беспамятстве. Мы же можем это повторить и днём, погрузив меня в анабиоз.
– Выглядит как-то опасно, – засомневался Келлер.
Меня было не остановить, увидев реализацию пришедшей мне ранее идеи я вцепился в неё как терьер.
– Пробуем!
– Знаком мне этот тон, – теперь уже Келлер понял, что спорить бесполезно.
В этот раз подопытным был выбран один из техников. Все прошло без сучка и задоринки, практически мгновенное погружение в его сознание, как только я отключился.
Едва придя в сознание, я потребовал от Келлера продолжение эксперимента:
– Только сейчас сделаем следующее, – стал объяснять я, – ты будешь в моем сознании с начала и до конца.
– Вообще-то частый анабиоз вреден, – проворчал он.
– Можно медикаментозно отключать меня, – предложил я, – придумай что-нибудь, мне без разницы.
– Хорошо, попробуем.
В этот раз даже находясь в сознании клаксона я мог говорить с Келлером.
«Ну как тебе?», – спросил я его.
«Открываются большие возможности», – ответил он.
В следующий раз мы оставили двоих клаксонов в беспамятстве, чтобы посмотреть, получится ли у меня выбрать перед беспамятством конкретного из них. Результат вышел неожиданным.