Новосёлы (Мисько) - страница 35
Третий раз не успел. «Вя-а-ау!» — задергалась у него в руках кошка и цап зубами за палец!
— По носу ей! Щелчка! — запрыгал папа около тазика.
Я щёлк, щёлк Мурку по носу. А она только: «У-умр!» — и жрёт папу, не перестаёт.
— Водой её! Душем!.. — Папа выставил руки с кошкой над ванной.
И тут как сыпанёт сверху на них кипяток, как заклубится пар!
— Ой, не ту повернула! — испугалась мама.
— У тебя всегда не то! — кричит на маму папа, а мокрые волосы залепили ему лицо, глаза.
— А-а, пропади ты пропадом! — шваркнул он Мурку в ванну, схватился за укушенное место и побежал.
Кошка выскользнула из ванны и — за ним.
— Иван, здесь йод, ты куда? — мама кричит. — Ой, спасайся, она, наверно, взбесилась!
Мы выбежали вслед за кошкой в прихожую, оттуда — в общую комнату, потом в кабинет-спальню, опять назад. Кошка ни на кого не бросалась, бегала кругами по комнате, вертелась волчком, хватая зубами за свой коротенький хвост, кувыркалась через голову: «Мя-ау!» И ещё через голову, и ещё! И снова волчком, а с неё брызги во все стороны, комки горчичного теста!
Трах с разбегу в зеркальный шкаф! Думала, окно! Подхватилась — и на диван, с дивана — на стол, со стола — на портьеру окна, по ней на самую верхушку, на деревянную рейку. «У-у-ай! Умр-р-ру-у!!» — визжит диким голосом.
Мы потрясли портьеру, чтоб согнать оттуда. Подошёл папа, дёрнул сильнее.
Рейка-карниз рухнула на пол. Взметнулось облачко пыли, из стены вырвались вместе с карнизом шпунты, куски штукатурки.
— Что ты наделал! — схватилась мама за голову. — Ремонт придётся делать…
И тут в коридоре послышался звонок. Папа пошёл открывать, дуя на свой палец. А я гонялся за Муркой — не наделала бы больше вреда!
— Берите, берите! — слышен из коридора голос Жени Гаркавого. — Это я во всём виноват: купил кота в мешке.
Папин голос:
— Нет, нет, нет! Я себя больше виню. Не надо было потакать его капризам.
Кошка юркнула в коридор, за ней — я и мама.
Мурка, как слепая, стукнулась о ноги папы и Жени, выбежала на лестничную площадку. По ступенькам катилось клубком: «Меу! Меу! Ме-е-у-у!!!»
— Ну и хорошо, что удрала! — вздохнул папа с облегчением. — Ну и хорошо! — ещё глубже вздохнул он. И ушёл на кухню забинтовывать палец.
Я показал Жене-большому язык. Женя показал язык мне и сунул в карманчик рубахи деньги. В мой карманчик, а не в свой.
— Будь здоров! — и показал мне «нос».
— Будь… — растерянно пробормотал я.
Женя стукнул дверью.
И случилось так, что я совсем забыл об этой десятке.
Несколько дней носил в кармане рубашки червонец. Целое богатство! Вместо того чтоб вернуть деньги Гаркавому или отдать сразу папе…