— Господин Частин, если вы действительно хотите привлечь к нашему делу полицию, тогда нам не остается ничего другого, как разделиться и решать свои вопросы самостоятельно.
— Что вы хотите этим сказать? — не понял я.
— Мы будем общаться с похитителями только по поводу лорда Дауни и четко следовать их инструкциям. То есть передадим свою половину выкупа и будем ждать счастливого возвращения почтенного джентльмена. Нам никто не навязывал в нагрузку женщину.
— А с чего вы взяли, будто они согласятся? — поинтересовался я.
— Не принимайте меня за дуру, мистер Частин. На эту тему мы с ними уже пообщались.
Я беспомощно взглянул на инспектора. Теперь бы самое время приступить к активным действиям: заковать Зой Эпплквист в наручники и бросить эту непробиваемую сволочь в местную тюрягу. Вполне возможно, что здешняя КПЗ находится в том душном гараже, где держали труп Геннона, прежде чем отправить его в ледохранилище рыбной лавки. А еще лучше посадить ее на пару часиков в морозилку, где лежит покойник, — сразу отпадет охота выделываться.
— Они ведь звонили вам на сотовый? — спросил я. — Где он?
Зой отправилась на кухню и пришла с серебристой трубкой. Я протянул руку, но собеседница отдернула ладонь.
— Дайте-ка взглянуть, — попросил я.
Она смерила меня ледяным взглядом и протянула телефон на раскрытой ладони. Я схватил его и попробовал включить. Ничего не произошло. Тогда я нажал кнопку повторного набора номера — бесполезно. Аппарат не работал.
— Не выходит, — сказал я.
— Батарейка села. Хватило только на один разговор.
— И как они снова намерены с вами связаться?
— Нам сказали, что каждый раз мы будем находить новый телефон.
— А какой у звонившего был голос? — поинтересовался Педерсон.
— Что значит «какой»?
— С акцентом он говорил, без акцента? Как он вам показался?
— Никак. Никакого акцента, — ответила Зой. — По крайней мере я ничего особенного не заметила.
— Так, значит, теперь вы сами с ним разговаривали? — предположил я.
— Что?
— Вы утверждали, что в самый первый раз похититель не согласился общаться ни с кем, кроме Бирмы. А теперь разговаривал и с вами?
— Да. Я подошла к телефону, а потом передала трубку Бирме. Как и в прошлый раз. Подробности он обсуждал с ней.
— Она их записала? — спросил я.
— Ну конечно.
— Можно взглянуть?
— Бирма писала мелом на доске, — сказала Зой. — Мы все стерли.
— А вы не могли бы попросить ее начеркать заново?
— Я уже сказала: больная отдыхает, ее лучше не тревожить. Я передала вам содержание разговора. Неужели нельзя поверить на слово?
— Не надо так, — сказал я. — Нам всем несладко. Я только пытаюсь понять, что происходит.